Алехандро проснулся от переливчатого звона колоколов. Это послушники монастыря святой Ники с натугой раскачивали тяжелый язык большого благовестника, чей солидный бас дополнялся более тонкими голосками полиелейных подзвонников, созывая благочестивых прихожан на утреннюю службу. Только на сей раз, церковная служба обещала стать особенно долгой и пышной, ведь день сегодня не заурядный, даже знаменательный - очередная годовщина восшествия на небо святой Ники. Народу соберется тьма, и как обычно, все пойдет своим чередом: сначала торжественная служба в храме для избранных дворян герцогства и приглашенных гостей, а потом публичная проповедь для простолюдинов на главной дворцовой площади. И уже после этого, ближе к вечеру – всеобщее гуляние с танцами, представлениями и пиршеством до утра.
Вспомнив миновавший вечер, виконт поморщился, словно от острой зубной боли. Вчера во дворец прибыл Гастон Толстый, правитель соседней Багардии, вместе с сыном Альфонсом и дочкой Сюзеттой. Наследник с балкона все это безобразие наблюдал, укрывшись за гардиной. Слышал, как матушка щебетала у кареты высокородных гостей: ах, до чего же мол Алехандро вырос и возмужал, давно уже ему жениться пора, а какой муж отличный из него получится - все дамы Сюзетте завидовать станут! В первое мгновение виконт даже не смог понять: кто это матушке отвечает таким утробным басом – уж не сам ли герцог Гастон? А потом увидел своими глазами и понял… Когда три пажа с трудом выгрузили из кареты что-то низенькое, круглое – укутанное в шелка и кружева… Алехандро от растерянности приоткрыл рот и так щелкнул зубами, что прикусил себе язык. За год, прошедший с их прошлой встречи, Сюзетта растолстела вдвое против прежнего. Моргая маленькими поросячьими глазками, девушка плотоядно оглядела фасад замка, не пропустив ни одного балкона, ни одного распахнутого окна. И где это там любезный женишок прячется? Алехандро плотнее завернулся в пыльную бархатную ткань, с содроганием отмечая и красные, безобразные руки своей невесты, покрытые валиками отвисшего жира, и необъятное, вяло колыхающееся декольте. А чего стоили ее пять обрюзгших подбородков, в которых совершенно потерялось бесценное бриллиантовое колье!
Ах, такие чудные камни совершенно потрясающе смотрелись бы не на этаких телесах, а на округлой, лебединой шее, плавно переходящей в широкие, гордые плечи. Прозрачные, похожие на льдинки алмазы, могли бы ослепительно контрастировать с миндалевидными зелеными глазами, яркими алыми губами и нежной кожей, чуть тронутой лучами инопланетного светила. С тех пор, как Алехандро увидел голографическое изображение Ники, он так уже и не сумел выбросить из головы мечтаний об этой удивительной девушке. Такой задорной, такой прекрасной, такой юной - возрастом в целую тысячу лет! Виконт тряхнуло головой, отгоняя пленительный образ – целиком завладевший всеми его помыслами, а потом дернул за витой шнурок в изголовье кровати, призывая слугу.
