Игры метаморфов, или не рой другому яму!

-Али, помни. Не поступишь..
-Да-да. Ты выдашь мена замуж за Митаса, и я буду, как все нормальные девушки, слушаться мужа и ждать его у окна, готовя ужин, - я отмахнулась от отцовской нотации, пяткой утрамбовывая одежду в рюкзак. Мешочек с энергетическими сферами никак не хотел влезать, и я поднажала. Рюкзак подозрительно хрупнул, сферы вошли. Издав ликующий возглас, наконец, завязала горловину. - Я помню.
-И ты не должна...
-Выдавать свое истинное лицо даже под пытками. И это я помню, - отец нахохлился, и стал похож на мокрого воробья.
Между прочим, с переговоров я выдернула его специально. Что может быть проще - дернуть с важного совещания с представителями морских, сообщить в лоб новость и, прикрывшись тем, что дражайшему отцу необходимо быстро возвращаться, отбыть в нужную сторону? Вот и я так посчитала. И мой план успешно исполнен. Ему некогда спорить и отговаривать, так как упертостью я пошла в мать, и папа прекрасно знает, что тратить время на мои уговоры можно до бесконечности. А его там ждут. Правда, лужа на ковре внушительная с него натекла - но это теперь не мои проблемы.
-Аль...
-Все, пап. Люблю тебя, - обвела взглядом комнату, прощаясь на долгие пять лет со своим обиталищем и, проверяя, не забыла ли чего. Закинув рюкзак за спину, подошла к отцу. - Я пришлю вестника, как только поступлю.
-Аля, будь осторожна, дочка. И помни...
-Что никто не должен знать моего происхождения. Держаться подальше от девчонок из королевского дома, и так далее, и так далее... Угу, ага. Но зато, какие перспективы, если я поступлю! - отец закатил глаза, видя в моем хитром взгляде искорки азарта. Врать, конечно, не хорошо. Но, не зная моего истинного места будущего обучения, отцу будет за меня не так страшно.
-И шашни в городе не мути! - в отчаянии бросил мне в спину папа, и я хмыкнула. Вот это наставление было откровенно лишним. Слишком многое на кону, чтобы отвлекаться на дела сердечные.
Портал в подвале поприветствовал меня лазоревой вспышкой, отразившейся в зеркалах стен. Погладила своего любимца по серебристой раме, и развернулась к своему отражению, всматриваясь в него и мысленно составляя новый образ. Мое истинное обличье знает только я и отец. Для остальных я предстаю в виде беспечной светловолосой девушки, которой на вид можно дать от силы лет семнадцать. Долбанные разделения на темных и светлых, Тьма их пожри! Но тут - другой случай.