Царица-полячка. Оберегатель

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанрам русская классика, историческая литература. Оно опубликовано в 2009 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-486-03038-3.

Аннотация

А. И. Лавинцев – один из более чем 50 псевдонимов Александра Ивановича Красницкого (1866–1917) – русского прозаика, журналиста, драматурга и стихотворца. Став профессиональным журналистом, он работал практически во всех санкт-петербургских газетах и журналах. В 1892 году Красницкий стал сотрудником издательства А. А. Каспари «Родина». Бо́льшая часть литературных работ писателя напечатана в изданиях Каспари и в приложениях к ним; кроме того, многие его произведения вышли отдельными изданиями у Сойкина, Девриена, Вольфа, Сытина. За весь период своего творчества Красницкий написал около 100 романов (в основном исторических), а также большое число рассказов, стихов, пьес.

Произведения, представленные в данном томе, рассказывают о двух представительницах царствующего дома Романовых: Агафье Семеновне – русской царице из дворянского рода Грушецких, супруге царя и великого князя Федора Алексеевича («Царица-полячка»), а также царевне Софье Алексеевне – дочери царя Алексея Михайловича, которая после смерти Федора Алексеевича стала регентшей при малолетних братьях Иване и Петре и фактической правительницей России в 1682–1689 годах («Оберегатель»).

Читать онлайн А. Лавинцев - Царица-полячка. Оберегатель


Царица-полячка

I. Ганночка Грушецкая

Ранней неприветливой весной 1675 года по сквернейшему проселку от границы к пауку-Москве двигался боярский поезд.

Видно было, что пробиравшийся из пограничной глуши боярин был не из важных, так, захудалый какой-то, а если и не захудалый, то настолько обсидевшийся в злосчастной и Богом, и людьми забытой мурье, что позабыл там, в своей берлоге, как живут люди на свете. Там-то, у себя, он, каков с виду ни был, – всем и хорошим, и важным казался, хотя бы потому, что видней его во всей захолустной округе никого не было; но то, что было хорошо для мурьи, для подмосковных мест, всякие виды видавших, казалось жалким, убогим и смеха достойным.

Боярская колымага была бедная, подправленная, вершники и вся прочая поездная челядь рваные, чуть ли не в лохмотьях, лошаденки тощие, чахлые, будто овса никогда не видали. Поглядеть со стороны – просто срам один.

Однако боярская челядь как будто и не сознавала этого своего убожества. Вершники держались с наглой, вызывающей гордостью и на редких встречных проезжих так орали, требуя очистить дорогу, что у тех лошади шарахались с перепугу, а их седоки, с удивлением взглядывая на убогий поезд, только уже на большом расстоянии догадывались пустить вдогонку ему свое нелестное замечание.

Но всякое недовольство стихало, когда из возка выглядывала на встречного проезжего головка молоденькой красавицы-девушки.

Этот неважный поезд принадлежал московскому дворянину Семену Федоровичу Грушецкому, внуку польского выходца, застрявшего в Москве во время лихолетья. Его отец еще молодым человеком за какую-то дворцовую провинность был отослан Тишайшим на вотчину, то есть попал в опалу. Там, в глуши, он и скоротал свой век, и, умирая, завещал своему единственному сыну, тоже успевшему состариться в отцовской опале, во что бы то ни стало восстановить блеск рода Грушецких, еще недавно, при первых Романовых, славного и знаменитого. Но какие хлопоты ни предпринимал Семен Федорович – все было напрасно. Вокруг Тишайшего во все время его царствования так и кипели дворцовые интриги. Даже самому государю от них несладко жилось. Бояре так и грызлись, стараясь проглотить живьем один другого, и на Москве никому не было дела до сына давно позабытого чужака. Долгие годы опалы уничтожили всякую память о нем у гордых ближних бояр, а о сыне опального старика, понятно, и вовсе некому было думать.


Рекомендации для вас