Вы можете подумать, что это история обычной дружбы между двумя обычными мужиками. Да, наверное, так оно и есть, хотя на все можно смотреть по-разному. И, потом, хочу оговориться сразу, Валет никогда не был обычным в том понимании слова, которое лежит где-то на границе с тривиальностью и стереотипом. Валет. Валерка Томин. Валерий Леонтьевич Томин, если на то пошло. Мой самый лучший друг. Теперь уже бывший. Черт. Почему мне на ум пришла вся эта история? Почему она пришла мне на ум именно сейчас? Уж конечно не потому, что мы разошлись с Еленой. Нет, не развелись, поскольку оба считаем себя несколько староватыми для таких жестов. Наверное, я просто устал. Чертовски устал, не прожив еще половины. Жизнь ли потрепала, сам ли надломился и начал прогибаться, как знать? Просто попал в какой-то клинч и все.
Конечно, недостойно здоровому, сильному и более-менее стабильному мужику разводить такие сопли, но почему-то сейчас мне стало на все наплевать. Именно поэтому я сижу сейчас как сыч в своей однокомнатной квартирке на Фрунзенской набережной, пью коньяк и вспоминаю… вспоминаю…
Новенький диктофон, поблескивая металлической полировкой, ждет меня, но я еще не готов включить его. Не готов.
Воспоминания нечетки и обрывочны. Так, всплывают какие-то рваные эпизоды. Да и не мастак я рассказывать. Ну и ладно. Когда же я впервые увидел Вальта? (Валета, вообще-то, ну уж позвольте склонять его кличку в разговорном стиле). А, да. Мы с родителями получили новую квартиру в районе Таганки. Я был жутко расстроен, поскольку менялся круг общения – школьные друзья, дворовые приятели. Мне было 13 лет, поэтому, что и говорить, я уже был кое-каким авторитетом, что в школе, что на улице, а тут… Вообще-то родители у меня хорошие, особенно отец. Он тогда был одним из тех первых предпринимателей-пионеров, которые довольно успешно организовывали свой бизнес, умело лавируя в море налогов, рэкета, курса доллара. Это сейчас все просто, а тогда… Вообще, мой отец – молодец. Правда, он всегда любил выпить, да нет, не то чтобы надирался, а так, снимал стресс. Но без запоев и всякой такой похмельной чернухи. Ну и насчет женщин, конечно. Тогда в 13 лет я только-только начал понимать кое-что. Но все равно, он молодец, и я его люблю. Сейчас он старый совсем. Мама… Моя мама была врачом. Настоящим врачом-хирургом в городской больнице. Со всякими там научными степенями и ночными дежурствами. Умная женщина и очень сильная. Папина зарплата давала ей возможность заниматься любимым делом. Может быть поэтому на кое-какие вещи она смотрела сквозь пальцы. Может просто любила отца, хотя всегда была несколько холодновата. Но в целом они были довольно благополучной парой, нашедшей компромисс и вполне довольной друг другом. На меня давили не сильно, то есть не пихали во всякие музыкальные школы и спортивные секции. Так вот, когда мы переехали, две из четырех квартир на лестничной клетке были заняты. В одной жила какая-то многодетная семья, главой которой была вздорнейшая старуха, баба Сима. Я сразу ее невзлюбил, от нее вечно пахло луком и просто разило приближающейся склокой. Во второй квартире жила молодая пара физиков-ядерщиков, рассеянных и полуинтеллигентных.
