Из дневника Асканио Астальдо
Нери.
Наконец-то весна.
Во всех приличных землях уже давно лето, а здесь – несмелая
весна. Май месяц завершается, а только лишь листики на деревьях
появились, и самые первые цветы. Они очень странные – жёлтые или
лиловые, мохнатые, растут кучками. Я никогда не встречал таких
раньше.
На огромном озере всё ещё держится лёд. Он уже трескается и у
берегов, и дальше, а ветер то и дело гоняет большие ледовые поля в
разные стороны. Местные говорят, что скоро поверхность очистится, и
можно будет спускать корабли на воду.
После нашего похода в старую крепость прошло три с лишним
месяца. Об Анри и его маркизе нет никаких вестей. Это очень
удручает, потому что как мы все в крепости привыкли жить под его
рукой, так же деревенским отчётливо недостаёт маркизы. Оба они
управляли незаметно, но очень хорошо, при них жизнь катилась, как
хорошо смазанное колесо. Теперь же то и дело вылезают то ямы, то
ухабы.
Жак Трюшон хороший командир, но там, где Анри решал вопрос двумя
словами, ему приходится торговаться и убеждать. Он справляется, но
каждый день поминает Анри и недоумевает, куда тот пропал.
Северин совсем переселился жить вниз, в дом маркизы. Он говорит
– дом нужно защищать, мало ли что. А на некроманта не вдруг
полезут, даже если не побоятся солдат. Это верно, он прав.
Советник Астафьев не дожил до весны. Даже госпожа Евдокия не
смогла спасти его, наверное, потому, что он отправился на битву с
демонами раненый. Или потому, что натворил в жизни много лишнего –
так сказал господин Лосев, тот здравствует и пишет мемуары.
Камердинер советника, который сбежал накануне нашего похода, был
найден местными, когда развеялся туман. Вероятно, кони испугались
чего-то в тумане и понесли, влетели в гряду торосов, переломали
ноги, перевернули сани. И камердинер, и проводник, и кони были
мертвы, когда до них дошли деревенские рыбаки.
А местные молодые люди, которые ушли рыбачить и потерялись,
нашлись все, живые и здоровые.
Здешний святой отец Вольдемар внимательно выслушал нас, когда мы
вернулись из-за перевала. Он огорчился, что с нами нет Анри и
маркизы, но был рад, что все остальные вернулись живыми. Почему-то
обо всех деталях операции знала только здешняя нежить, прозываемая
Алёнушкой, а она не расположена беседовать с мужчинами. Поэтому она
рассказала госпоже Евдокии и госпоже Ульяне, а те уже повторили
святому отцу и всем прочим.
