/Российская Империя, город Москва, 21
век/
– Мам, ну не хочу я туда идти… – тощий парнишка сидел на
тумбочке в прихожей и разглядывал свои начищенные до блеска чёрные
туфли.
– Надо! – рявкнула высокая женщина, отчего парнишка вздрогнул. –
Я что, зря тебя в порядок приводила весь последний час? – она
смерила сына презрительным взглядом, а потом обернулась на девушку,
что со скучающим видом листала яркие фотографии на телефоне. –
Даша, ну хоть ты ему скажи.
– А что я скажу этому задроту? – вздохнула девушка и сунула
телефон в карман. Оттолкнулась от стены и шагнула вперёд. – Ему уже
ничем не помочь.
Женщина закатила глаза.
– Я даже слушать ничего не хочу, – она сощурилась на парнишку. –
Знаешь, как мне пришлось постараться, чтобы тебя пригласили на этот
ужин?
– Мама, но…
– Женя! – топнула ногой женщина и её глаз задёргался. – Лучше не
выводи меня из себя… не доводи до греха! Пойдёшь, и это не
обсуждается.
Сердце парнишки колотилось с невероятной скоростью, в животе
неприятно тянуло. От представлений о том, что может произойти на
этом ужине, хотелось кричать. Но нельзя было ничего поделать. Гнев
матери, её убийственный взгляд и звонкий голос казались ещё хуже.
Поэтому… выбора не оставалось.
– Ладно, – дрожащим голосом произнёс он и поднялся на ноги.
– Молодец, жижа! – воскликнула девушка и подскочила к брату.
Издевательски похлопала его по плечу. – Первый шаг на пути к
становлению нормальным мужчиной уже сделан. – осклабилась она.
– Давай, не подведи, – женщина сняла с вешалки коричневый пиджак
и протянула его сыну. Облачившись в него, парнишка стал выглядеть
ещё нелепее. Тощий, маленького роста, пиджак висел на нём, как на
скелете. Был на несколько размеров больше необходимого размера.
– Ненавижу, – прошептал парнишка, когда за ним захлопнулась
дверь. – Ненавижу. Чтоб вы все… – дёрнулся от резкого звука и
засеменил по лестнице, так и не договорив.
В поместье Афанасьевых было шумно. Громкая музыка слышалась ещё
на подходе к крыльцу.
Парнишка остановился у фонтана, чтобы перевести дух и
приготовиться к очередным унижениям. Он знал, что этого никак не
избежать и попытался как можно глубже забраться в свою привычную
броню.
Иногда это помогало и издевательства не причиняли сильного
урона. Но так было не всегда. Стоило кому-то хоть немного перейти
черту, и невидимый панцирь рушился. Парнишка оставался обнажённым
перед жестоким миром и каждое слово попадало ему в самое
сердце.
