Корнеев опоздал, труп уже выносили из подъезда. Двое коренастых
мужичонок тащили носилки, на которых лежало что-то небольшое,
накрытое чёрным пакетом. Ребёнок? Да хоть бы и так, Корнееву не
привыкать. Может, и хорошо, что опоздал. Мёртвых детей ему видеть
не хотелось, не сейчас, не сразу после ссоры с беременной женой.
Дом, куда его вызвали, был четырехэтажной хрущёвкой с небольшим
уютным двором. На лавочке уже собрались местные старожилы и с
оханьем обсуждали происшествие. Корнеев отметил среди старушек тех,
чьи лица выражали хитрое удовлетворение от собственного знания, и
решил, что позже лично их расспросит о происшедшем.
Квартира, где произошло убийство, находилась на втором этаже.
Входная дверь нараспашку, внутри громко переговаривались
криминалисты. На лестничной площадке стоял опер Терпков и держал
перед двумя понятыми планшет с протоколом, объясняя, где
расписаться. Молодой совсем парень, недавно из учебки. Лицо у него
было пока как у щенка, которого вывели гулять со взрослыми
собаками, полное радостного дружелюбия и страха, что его не примут
в стаю. Увидев Корнеева, Терпков заулыбался и рапортовал:
— Здравствуйте, Пал Палыч. Труп уже в морг повезли, а
подозреваемого сразу пришлось в отдел, буйный оказался.
— Да ничего, потом туда поеду. Ребёнок?
— Нет, женщина была.
Корнеев мысленно фыркнул, не очень-то из него Шерлок, не угадал.
Хорошо, что не ребёнок. Корнеев вспомнил листок с узи, которым
Ленка трясла перед его лицом в порыве ссоры, и маленького,
съёжившегося человечка на снимке, больше похожего на креветку.
Следователь взъерошил ёжик недавно обстриженных к лету волос и,
мучаясь от желания устроить перекур, прошёл в квартиру. Оттуда
выходили эксперты-криминалисты. Фотограф Жора приветственно махнул
и показал в сторону кухни. Маленькая прихожая однокомнатной
квартиры была завалена грязным хламом. На самодельной вешалке
висела плащ-палатка, ветровка защитного цвета и драный пуховик, а
на полу валялись грязные болотники и рюкзак. Из туалета рядом
тянуло куревом, ну а кухня встретила мешками мусора, пустыми
бутылками, грязной посудой и резким рыбным запахом. Тут стоял
кухонный уголок девяностых годов, замызганный гарнитур, древняя
плита «Брест». Интересно, а холодильника нет? Хотя место для него
тут нашлось бы с трудом. Подошёл Терпков, и в кухне сразу стало
тесно.
