Быстрая езда доставляла ему большое удовольствие. Словно
чёрный ворон, его машина на большой скорости неслась по дороге. Из-под колёс
летел серый, смешанный с песком снег. В окнах мелькали заснеженные деревья и
столбы, отчитывающие километры. Иногда он, любя, скользил по мне глазами, а я
по-прежнему смотрела в сторону, за первые минуты нашей поездки не промолвив ни
слова.
– Ты молчишь... – не выдержав моего безмолвия, сказал он. – Переживаешь?
– Немного...
– Всё будет хорошо, – ласково погладив тыльную сторону моей
ладони, успокоил меня он, а потом отвёл свои, такие родные, синие глаза. – Ты
очень умная и сильная и обязательно добьёшься желаемой цели. Будь осторожнее,
пожалуйста. Не заводи разговор с незнакомыми людьми, не садись в придорожное такси.
На вокзале закажи через оператора – так надёжнее. Просто будь бдительна.
– Саша, я давно не ребёнок, я всё знаю, – мило улыбнулась я,
глядя на его серьёзно сведённые брови и хмурое лицо.
– Ну, я тебе только лишь напоминаю, – не отрываясь от
дороги, промолвил он, и мы снова погрузились в молчание.
На полпути к железнодорожному вокзалу Саша вдруг резко вывернул
руль, и его машина устремилась к ближайшему парковочному карману. Не обращая
внимания на пронзительные клаксоны недовольных водителей, он виртуозно
остановил авто, в то время как я ошарашено уставилась на него, испуганно запричитав:
– Саша, ты что делаешь?! Мы же чуть в аварию сейчас не
попали!
– Прости, я задумался... – отстранённо бросил он, глубоко
вздохнул и тотчас снова нажал на педаль газа. Мотор взревел, и через несколько
секунд мы уже стремительно пересекали широкий проспект.
Я подумала, что он сейчас, наконец, скажет, что любит меня и
не даст «его девочке» уехать в чужой для неё город, но в силу своей
сдержанности и чрезвычайного умения владеть собой и контролировать свои эмоции,
он не сделал этого. Я заметила в любимых синих глазах, боявшихся взглянуть на
меня, желание остановить этот сюр, крепко обнять, забрать с собой, не выпускать
из своих объятий. Но он позволил себе немногое – его ладонь лишь спокойно легла
на внутреннюю сторону моего бедра, нежно поглаживая, а затем слегка сжав его,
заставив трепетать от этого ощущения.
Сердце колотилось как бешеное, не знало, как освободиться от
тех смешанных чувств, что боролись во мне, тех, что раз за разом вгоняли тело в
мелкую дрожь.
