«Все равно мы все сдохнем…» – впервые я услышал эту фразу от своего школьного приятеля. Мы не дружили, так, оказывались рядом в случайных ситуациях – в столовой, раздевалках, длинных и холодных коридорах нашей старой школы в ожидании звонка на урок. Мы ни разу не разговаривали, но между нами определенно была дружба. Такая молчаливая и крепкая, которая не нуждалась в словах и доказательствах.
Он был невысокого роста и толстым, достаточно толстым, чтобы на него обращали внимание все местные хулиганы постарше и оттачивали свои жестокие детские методы мести. Все дети, которые совершают плохие поступки – мстят. Это закон жизни. Они не могут ответить взрослым или основательно подумать над ситуациями, в которых оказываются волею судьбы, и от того находят себе жертву, на которой вымещают бессильную ярость. И жертва не сможет сделать больно в ответ, а примет боль сама…
Терпеливо и так жалостливо, что на время и правда отпустит. А потом захочется вернуться к этому ощущению снова, и снова… Скользкий путь, замкнутый круг.
Я запомнил, когда впервые услышал его голос. Он сидел у обшарпанной батареи и шмыгал носом, из которого хлыстала алая кровь. Все манжеты и воротник просочились ею, перемешавшись со слезами. Я просто подошел и сел напротив, внимательно изучая его лицо. Он выглядел обреченным, но спокойным. Я позже понял, что он плакал от боли, а не от обиды и несправедливости. Тогда и прозвучало это тихое «Все равно мы все сдохнем…»
С того случая прошли годы, и мы разошлись в разные стороны, но я до сих пор помню его… У всех людей есть какая-то фраза, которая поддерживает их в жизни и не дает раскисать и сдаваться раньше времени. Что-то глупое, но действительно воодушевляющее, такое как: «Пришел, увидел, победил…». У моего школьного приятеля фраза была «Все равно мы все сдохнем.» Так он прощал всем и все, негласно отпуская грехи. «Все пустое» – если перефразировать.
Когда кто-то сказал мне, что он умер по нелепой случайности, вроде неудачно упал, я понял, что могу взять эту фразу себе. Всем нужна фраза жизни. И мне она очень нужна. Только я понимаю ее по-другому, это действует как глоток адреналина – никакого прощения, никакого снисхождения. Люди не умеют прощать, отчего я должен давать им шанс? Все равно мы все сдохнем… Все равно мы все сдохнем.»
