Июль 1982
Я битый час подряд сидел в своём обшарпанном кабинете и смотрел на лопасти старого потрепанного вентилятора, которые едва крутились, пытаясь создать имитацию прохлады. Комната, где я прибывал, была самым дешевым захолустьем в здании. Она обходилась мне в тридцать долларов в месяц. Лучшего и желать нельзя, поэтому она меня устраивала.
Зовут меня Хойт Чендлер. Мне тридцать два года и до настоящего момента я работаю на себя. Держу частное детективное агентство а единственном лице. Денег на содержание даже самой дешевой секретарши не хватает, так как убогая жизнь привела к полному безденежью.
Что касаемо внешности. Хм… Ничего особенного. Рост метр семьдесят пять, худощавое телосложение, тёмно-русые волосы, карие глаза, обаятельная улыбка и харизма. В целом не дурён.
Никогда не испытывал проблем с женщинами. Они всегда щедры на комплементы и знают толк в мужчинах. Себя хвалить не принято, но пока это делать некому. Постоянной спутницей я не обзавелся, опять-таки, в силу финансового положения.
Несмотря на то, что окно в комнатке открыто нараспашку, дышать было совершенно нечем. В Парадиз-Сити выдалось жаркое лето, и жаркое знойное лето давало о себе знать. Старый вентилятор, стоящий на столе, слегка поскрипывал, дуя прямо в лицо, и, казалось, вот-вот сломается. Лопасти изрядно покрылись пылью и нуждались в помывке. Я бы мог это сделать, но не хотел. Настроения совсем не было. Вентилятор нисколько не спасал от жары и духоты, но большего я не мог себе позволить. Радоваться приходилось и такой роскоши.
Сидя в старом скрипучем кресле, обтянутом дерматином, закинув обе ноги на обшарпанный лакированный стол, держа в одной руке стакан с дешёвым виски, а в другой дымящую сигарету, я тупо смотрел в потолок. Он был когда-то белым, но время не оставило и намека на этот цвет. Штукатурка давно начала отваливаться в нескольких местах и стремительно приближалась к месту моего пребывания. Мой офис находился на последнем этаже. Крыша давно прохудилась. Когда шёл сильный дождь, пятна воды оставались на потолке, постепенно разрушая его.
Внимательно разглядывая свисавший кусок штукатурки, который собирался давно уже отвалиться, но так этого по какой-то причине не произошло, мысленно я возвращался в то время, когда дела шли хорошо, и меня можно было смело называть успешным и состоятельным. Сейчас я пытался высеять в памяти тот момент, когда же в жизни всё пошло кувырком.
