– Коленька, не передумал? Возьмешь цветы? – Марина Сергеевна с сомненьем смотрела на сына.
– Возьму, конечно, зачем же мы их вчера покупали? – невозмутимо ответил Николай.
– А ведь в прошлом году не захотел брать, говорил – засмеют.
– Это было давно и неправда, мамуль. Видишь, как я подрос с тех пор!
Подойдя к двери своей комнаты, Николай прислонился к косяку. Марина Сергеевна с карандашом в руке поспешила к нему. Приложив ладошку к голове сына, чиркнула тоненькую короткую линию. Коля оглянулся: разница между прошлогодней и нынешней отметинами не впечатляла.
– Так, есть над чем работать! – вздохнул Николка.
– Не расстраивайся. Наш папа до двадцати лет тоже был не очень высоким, а сейчас, слава Богу, метр восемьдесят.
– Если точно, сто восемьдесят три, – вышел из ванной отец. – А почему ты еще дома? Сколько времени? Ты не опоздаешь?
– Нет, сегодня занятия на час позже. Но все равно, мне пора.
– В добрый час, сынок! – Марина Сергеевна не удержалась и поцеловала Николая в нос. Тот не сопротивлялся.
– Вырос, вырос наш сыночек! – Марина Сергеевна, прижав руку к груди, смотрела на широко шагающего по двору Николая.
– Так и должно быть, – легко вздохнул Павел Дмитриевич. – Как там говорил классик о смене поколений? Э-э-э…
– «Так наше ветреное племя растет, волнуется, кипит и к гробу прадедов теснит». – напомнила Марина Сергеевна.
– Вот именно! – Павел Дмитриевич, подняв глаза куда-то поверх головы жены, печально продолжил: – «Придет, придет и наше время, и наши внуки в добрый час из мира вытеснят и нас»!
– Рановато ты к «гробу прадедов» собрался, Павлик, – многозначительно заметила Марина Сергеевна. – У нас с тобой столько еще впереди!
Павел Дмитриевич по обыкновению не придал значения «особому» тону жены. Рассеянно поцеловал ее в лоб и, усевшись за стол, поддакнул:
– Да-да, ты права! Так что там у нас с завтраком?
Мыслями он был уже на работе. С месяц назад Павел Дмитриевич вернулся на свою кафедру. Первое сентября в Университете тоже начало нового учебного года: дел – невпроворот!
Взглянув на часы, Николка задержался у подъезда. Дверь с грохотом открылась, на пороге возник Митька. В одной руке – школьный рюкзак, в другой – недоеденная булка.
