Падают мысли, падают
листья
Желтым осенним грустным
дождем
Мы не приходим, мы не уходим, мы
ничего не ждем
Кружатся люди, кружатся
лица
В вихре сомнений болит
голова
Правы, неправы, имели право –
сила всегда права
Верят чужие, верят
родные,
В страшную сказку ночью
поверь
Мы так решили. Мы заслужили. Мы –
приоткрыли дверь.
Кровь проливали. Жизнь
отдавали.
Ноги до кости сбивали в
пути.
Право и слава. Крест и отрава. Мы
– не смогли уйти.
1684
год
Бунт – это всегда неприятно. А если в
детских воспоминаниях у тебя числится Фронда – вдвойне противнее.
Так что Людовик метался по дворцу, как дикий зверь.
- Твари! Сволочи!
Справедливости ради, христианнейший
король-солнце употреблял и другие слова, но историки их не
сохранили. А зря – фольклор бы сильно обогатился.
- Ваше величество, Ла-рошель,
Ним, Монтобан, Кастр, Юнеза...
В Лувуа полетела чернильница, но
канцлер уклонился со сноровкой опытного придворного.
- Пошел вон, ... и ...!
Лувуа послушно вылетел за дверь.
Когда король в таком настроении – тут не титулов и земель, головы
лишиться можно. И, в общем-то, за дело.
При поддержке Англии (Монмут,
сволочь) и Нидерландов (добьют когда-нибудь этого потомка Вилли
Оранского от неизвестной шлюхи – или нет!?) французские гугеноты
встали на дыбы.
Народ это был крепкий, основательный
и обиду спускать не склонный. Если бы выбора не было – они бы,
конечно, сдались и уехали куда-нибудь, но тут нашла коса на
камень.
Просто так с государством бороться
нельзя. С государственной машиной должно бороться государство. А в
данном случае их вступило в борьбу аж три штуки.
Нидерланды и Англия – даже
демонстративно, им Людовик был, что та кость – поперек всего
пищеварительного тракта. Дания помогала потихоньку, не светясь, но
и не сильно скрываясь. Примерно так же вела себя Испания. Конечно,
католицизм там был в приоритете (чтобы не сказать – в авторитете) и
святая инквизиция немножко не одобряла королевскую инициативу, но
дон Хуан – это вам не Карлос, с ним поспорить не удавалось, да и
вообще – грабить братьев-католиков не комильфо, а французы так
гадили испанцам в колониях, что ей-ей, все христианские чувства
испарялись.
Русь?
Ну, про Русь вообще никто не думал.
Но Софья денег не жалела. На хорошее-то дело?!
На беспорядки у врага!?
Тут сколько хочешь отвалишь, лишь бы
подольше и побольше!
