В нашем сердце большое желание прославить Господа и Спасителя Иисуса Христа за пройденный жизненный путь нашего отца в служении Господу и ближним, с полной отдачей до самого конца. Наш отец является для нас примером любви, верности и самоотверженности в служении Богу и людям, стойкости в страданиях, смирения, скромности и терпения. Он не боялся говорить правду, был неподкупен, далек от лести и лицемерия. Никогда не искал выгоды и легкого пути для себя и своей семьи.
По милости Божией, мы, его дети – семеро сыновей и две дочери, а также его верная спутница – супруга Анна Федоровна, разделяли с ним его тернистый путь христианина и служителя Божьего. Он не один год носил на себе черную, жесткую робу заключенного, ходил с обритой головой, ел сухой арестантский паек и тюремную баланду. Наш отец знал, что такое «параша», нары, этапы, конвой, поверки, «горячие» карцеры, ночные допросы, побои, обыски, слежки… Его называли преступником, врагом народа, вредным идеологом баптизма, тунеядцем… Он работал на лесоповалах, земляных и других тяжелых работах. Был лишен крова…
Да и мы, находясь в ссылке в далекой сибирской тайге, узнали о том, что такое казенные бараки с клопами и тараканами. Знали слезы частых расставаний, горечь разлуки, тоскливые долгие ожидания, короткие свидания в тюрьмах и лагерях, «передачки для папы»… Имели трепетные переживания встреч и горячие молитвы к Богу… «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь…» (Матф. 5:11-12).
Но не об этом идет речь в этой книге. Есть в жизни истинных служителей и детей Божиих другие, ранящие душу переживания. Есть другая боль, другие притеснения, слезы, страдания, перенося которые Юрий Федорович Куксенко говорил: «По своей тяжести эти страдания равны сумме всех моих страданий, пережитых мною ранее в моей жизни». И мы это видели! Господь был с ним в этих тяжелых переживаниях, очищал его, переплавлял и утверждал в вере. Его чувства отражались в чудесном гимне, известном в старых христианских песнопениях. Этот гимн, который он нам пел, стал дорог и для нас:
