1. Глава 1. Платон
Даже через крохотный экран домофона было видно, что мама готова заплакать. Она стояла на крыльце, обхватив плечи руками, и как будто мелко тряслась. Ее изящный нос распух, кожа посерела. Наспех собранные в пучок волосы норовили вот-вот рассыпаться по плечам.
Я как-то даже завис, когда увидел ее вот такую. Потом опомнился, чертыхнулся, неуклюже ткнул пальцем в пиликающий домофон. Входная дверь открылась, но мама почему-то не спешила входить.
— Ты один, родной? — спросила она хрипло, через силу.
— Нет, у меня Виктория.
Мама поморщилась, приложила пальцы к вискам:
— Тогда я не буду подниматься. Спустись сам, пожалуйста: есть разговор.
— Что-то с папой?
— Потом, Платон, все потом. — Она казалась такой маленькой и жалкой, что сердце у меня мучительно сжалось.
Я тут же вернулся в спальню, вытащил из шкафа джинсы и футболку. Мне хотелось ускользнуть из квартиры незаметно, но не получилось. Виктория приподнялась над подушкой, взглянула на часы.
— Боже, только шесть утра! Кто это был? Куда ты собрался?
— Спи! — шепнул я и покинул комнату без объяснений.
Минуту спустя я уже оделся и вышел во двор. Мама стояла у крыльца и встревожено озиралась. Она выглядела как шпионка, которая боится, что ее вот-вот рассекретят.
Я торопливо, по привычке, чмокнул ее в щеку:
— Что случилось, мама? Рассказывай!
Мать не ответила, жестом попросила следовать за ней и пошла вперед.
Вокруг никого не было. У земли стелился туман — густой и холодный. Мама свернула к скверу, начинающемуся сразу за моим домом, прошла метров двести и только потом остановилась, посмотрела на меня. В ее взгляде читались безысходность и отчаяние.
— Я в беде, Платон. Вся наша семья в беде. И только ты можешь помочь.
По ее щекам заструились слезы. Мама вытащила из сумочки платок — тонкий, почти прозрачный, — стала с остервенением тереть лицо.
Я осторожно обнял ее за плечи.
— Ну что ты, мама, не надо плакать. Я обязательно все улажу, только объясни толком, что случилось.
— Что случилось? Наша жизнь вот-вот пойдет прахом — вот что случилось! — простонала она, вырываясь. — И все из-за меня! Все из-за моей глупости.
— Я не понимаю, мама… — пробормотал я, борясь с подступающим раздражением. — Что ты имеешь в виду?
Она опустила глаза и несколько секунд словно собиралась с силами, а потом вдруг призналась:
