РОМАН МАКСИМОВ
ЗВОНОК С ТОГО СВЕТА
* * *
Это был обычный звонок. Звонок на домашний телефон. Я лениво открыл глаза и потянулся всем телом до хруста в шейных позвонках. Так не хотелось вставать с теплой постели и идти в прихожую, где находился телефонный аппарат. Но звонки не прекращались, оглушая мою однокомнатную квартиру громким, надоедливым звонком. Я потянулся к тумбочке и включил кнопку ночного торшера. Спальню озарил легкий матово-розовый свет. Старинные часы на стене показывали без двадцати пяти до полуночи. Моя голова немного кружилась после вчерашнего выпитого спиртного и где-то глубоко в желудке слегка подташнивало. Вот это я напился, черт бы меня побрал, – подумал я и влажной ото сна ладонью сильно растер свои виски. Не нужно было так много пить. Это же был не праздник, а поминки. Поминки по своему давнему другу, можно сказать, – другу детства, – Андрею Петренко, с кем вместе дружили еще со школьной скамьи, вместе работали в одной строительной фирме, почти одновременно женились на девчонках с параллельного класса; а когда родились дети, то стали обоюдно кумовьями. А потом он погиб. Страшно, нелепо погиб – разбился на машине. Я чувствовал в этом свою вину. Мы ехали вместе – он за рулем, а я сидел справа на пассажирском сидении. Он ехал по скользкой дороге очень медленно, никуда не спешил. А я спешил… Я хотел быстрее приехать домой, так, как у меня была назначена важная деловая встреча и по времени я уже опаздывал. Я настоял, чтобы поменяться местами и Андрей нехотя согласился. Как только я почувствовал в своих руках руль, то решил показать этому хлюпику, как нужно ездить. Я нажал на газ и «Лада» девятой модели помчала по трассе со скоростью более ста пятидесяти километров в час. Он просил меня не спешить и сбавить скорость, но я, воодушевленный эгоистическим превосходством над ним, только смеялся, сделал громче музыку на панели приемника и летел…летел…летел… На одном участке дороги, не справившись с управлением, меня занесло на обочину и машина на полном ходу врезалась в дерево как раз пассажирской стороной, где сидел мой друг Андрей. Он погиб сразу. От сильного удара меня через лобовое стекло вышвырнуло наружу и пролетев несколько метров я упал на мягкий, пружинящий мох. Это меня спасло от смерти. Я почти не получил никаких травм, за исключением синяков и ссадин на лице и руках, какими прикрывал глаза от разлетающегося в разные стороны осколков лобового триплекса. Я выжил, а Андрей – нет. Потом был суд. Ни его жена Ирина, ни другие родственники, конечно же, не имели ко мне никаких претензий, – все понимали, что это просто несчастный случай. О том, что перед этим ДТП мы с Андреем поменялись местами, никто не знал. Я никому ничего не говорил. Похоронили его рядом с родителями, в одной кладбищенской оградке. И вот прошло уже сорок дней. Вчера было сорок дней. Зачем же я так напился?…
