– Так, давай ещё раз, – Карина зажала телефон плечом, разглядывая несколько белоснежных роз.
Голос у её уха всё звучал и звучал, а волнение росло и росло.
– Подожди минутку… – девушка аккуратно опустила цветы на небольшой столик, который стоял в углу просторного помещения её цветочного магазина и принялась снимать серёжку.
Та давила и, постукивая своим серебряным листочком по телефону, не давала толком расслышать говорившую женщину. Надо сказать, бабуля позвонила совсем некстати. Скоро должен подойти важный клиент, но ведь всё всегда случается не вовремя.
– Кажется, я тебя неправильно поняла. Повтори ещё раз и убери, пожалуйста, от трубки Соломона. Я ничего не разберу из-за его тявканья, – проворчала девушка.
– Соломон, к твоему сведению, слишком аристократичен в манерах, чтоб «тявкать», как ты изволила выразиться, моя девочка, – с особой гордостью в мелодичном голосе, поправила её бабушка, – он выражает свои чувства, потому что рад слышать твой голос. А теперь он обижен.
– Бабуль, – Карина опустилась на деревянный стул и потёрла усталую лодыжку.
Она была вконец измотана, а ведь не прошло ещё и полдня. Сейчас нужно успеть закончить первый заказ, но её отвлекали назойливая собачонка и бабушка, любившая вести долгие бессмысленные беседы.
– Не называй меня так! Сколько можно твердить, – обиделась госпожа Орабель.
Девушка вздохнула, глядя на незаконченный букет. Заказ на две свадьбы, на все входные. Смиряясь, Карина рукой поманила помощницу и велела ей самой закончить укладку двухцветными лентами. Это был довольно странный заказ. Карина покосилась на чёрно-белый букет для невесты. Заказчики пожелали провести свадьбу в виде бал-маскарада, в чёрно-белых тонах. Ну, на вкус и цвет, как говорится…
– Я, конечно, ни в коей мере не собираюсь жаловаться или отвлекать тебя, – голос бабули стал делано-трагичным, и девушка нутром почуяла беду.
– Что опять случилось? – Карина удобнее перехватила телефон, убирая длинные волосы на другое плечо, – я тебя умоляю, говори наконец, у меня клиент на подходе.
– Ты не можешь не помнить Бастиана Бомелье, дорогая. О, эти бравые усы, а седина в висках! – женщина на другом конце света снова принялась репетировать очередную речь, словно на театральной сцене.
– Да помню я его дурацкие усы, – возмутилась девушка, – и что он натворил? Нет, правильнее будет сказать, что вы оба на этот раз учудили?
