Думаете, разыгрывать придурочного легко? Ляпнул что-нибудь невпопад, запел не ко времени, заплясал – и дело с концом? Как бы не так. Еще надо следить за выражением лица, чтобы оно было блаженно-дурацкое, как у Эстебана Тоски, и по возможности не попадаться на глаза Рафаэлю Пьятте. Глаза у него цепкие и умные, и порой в них загораются искорки смеха. Я бы с удовольствием подружился с Пьяттой, одна беда – он начальник охраны на губернаторской вилле и, следовательно, мой враг номер один.
Дружить со Спиро Тоски я тоже не мог. Представляете: дружить с губернатором? Однако я второй день жил на его вилле, ел с ним за одним столом и изображал его полоумного сына.
Вилла «Ванда» расположена в пригороде Альба-Лонги, на склоне горы. Из окон, выходящих на юг и запад, видно море, красные черепичные крыши города и зелень его садов и парков. Альба-Лонга далеко растянулся вдоль побережья и очень красив ночью. По крайней мере, так говорят; сам я города пока не видел. Еще немало надо повидать, прежде чем меня раскусят и вышвырнут с виллы. К счастью, Спиро Тоски до сих пор не заподозрил обмана.
День, как положено, начался с завтрака. Мы с губернатором сидели за столом, а слуги подносили, накладывали, наливали, убирали. Недурной штат содержит наш губернатор. Не иначе как за казенный счет.
Деревянные жалюзи были подняты, окна раскрыты, и в столовой витал аромат цветущего парка. Хрусталь сверкал, столовое серебро блестело, тонкий фарфор просвечивал на солнце. Смуглое, холеное лицо Тоски светилось довольством, черные с проседью волосы были аккуратно расчесаны и сбрызнуты лаком. Скоро ему ехать в Альба-Лонгу, заниматься делами государственной важности. А пока он смакует деликатесы, поглядывает на обретенного вчера сына и никак не придумает, о чем разговаривать с юным придурком.
Поэтому я развлекал себя сам: мурлыкал песенки, постукивал ногами по мозаичному полу, мастерил из салфеток фигурки зверей и рассаживал их на блюда. Эстебан за едой всегда мурлычет и стучит, а делать зверей не умеет.
– Эстебан, сынок. – Губернатор откинулся на спинку стула и закурил американскую сигарету. На людях он патриотично курит местную дрянь, но дома предпочитает заграницу. – Я скоро уеду работать…
Известно, как он работает: плоды трудов налицо. Эсталусия, и без того беднейшая провинция в стране, за время его правления вконец обнищала.
