Век шествует путём войны и смерти,
В сердцах разлад, а общая мечта
за годом год – зарплатою «в конверте» —
запрятана, от времени желта.
Но верю я, что светом просвещенья
Поэзия – наперсница Сольвейг,
Спасёт свою любовь из заточенья,
И Русский стих споёт, как соловей!
Ни богатства, ни свободы,
И Эллада чуть жива:
Еврозонные народы —
Утомленные чела.
Век науки, век торговли —
Не восторг – краплёный туз,
В мире нет надёжной кровли
Иль пристанища для Муз.
Далёкий друг, познавший тайны мира,
Нас разделяет больше сотни лет;
И, верно, зелены сады Омира,
Целебна и вода лазурных рек,
Там, где Парнас возвысился на годы,
Там и Кастальский ключ, как прежде, льёт,
И жив пока нежданный сын природы —
Поэт, певец – о чем же он поёт?
В век угрюмый, в век закланья
Простодушье не в чести,
Пел и наш поэт признанья —
Лишь бы ноги унести.
Пел, виденьями страдая,
Души скорбные целя,
Иногда и про лобзанья,
По этапам кровь лея…
Трепал поэта век, как волк, голодный
Безумием Эоловых страстей,
Смутился взор Урании бесплодной,
Ожесточились и сердца людей;
На пажитях, где прежде Афродита
Играла складками своих одежд,
Не раз бывала втоптана, разбита
поэта Лира – тщанием невежд!
Дух поэта возносился,
Справедливости алкал,
Безутешный возвратившись,
Тела он не узнавал!
И угрюмостью дичая,
Не спасённый на крови,
Слушал молча и печально,
Как тоскуют глухари.
И вновь дитя – нежданный сын природы,
На Лире струны нежные найдя,
Так страстно пел для Бога и народа,
Что реки поворачивали вспять!
Серебряные струны находили
Души безмолвной глушь и уголки,
И снеги падали, когда бродил он
Вдоль праздников по будням, налегке.
Взят! И властью опозорен,
Над страницею распят,
И – ату его, виновен!
Электрический разряд!
Нет, не вздрогнуло светило,
Не разверзлись небеса,
Юзом шли, не тормозили
Колесницы-колеса.
Страданиям певца нет окорота,
Они поэта явят во плоти,
Мятежная судьба, оскал решёток —
Вершины, что избранник муз достиг.
Но будто невзначай, над колыбелью,
Где спит дитя без имени, на свет
Сафо явится ворожить, и сенью
Возложит на чело поэтовый обет!
И быть может, озареньем,
Наш последний, но Поэт,
У истоков вдохновенья
Перешлёт к тебе привет.
Музу добрую восславит
