– А мы успеем?
– Несомненно.
– А мы точно успеем?
– Точно…
– А мы точно-точно успеем?
– Перестань отвлекать меня, или я пристрелю на ужин тебя!
Майя насупилась и обиженно замолчала.
Яков сузил глаза, которые до этого выпучил, чтобы показать ей, как недоволен, и снова прицелился.
Благородный олень вышагивал по поляне в двухстах шагах от них горделиво, чтобы привлечь внимание самки, которая также паслась рядом.
– Тебе его не жалко? – осторожно поинтересовалась Майя.
– У нас будет много мяса! – откликнулся Яков в полголоса, с явной издёвкой.
– Но у него же есть подружка, – тише прежнего грустно проронила девушка.
– Ты хочешь, чтобы я убил их обоих одной стрелой? – осведомился парень кровожадно и заявил: – Я могу! Пусть только на одной линии с ней встанет.
– Не надо! – завопила Майя, выскочила из зарослей орешника и, маша руками, помчалась к оленям, вопя: – Бегите, бегите!
Через мгновение на поляне остался только раскидистый дуб.
Из него торчала стрела с зелёным оперением[1].
Яков не спеша подошёл к своей шумной попутчице.
Девушка, будто ничего не произошло, развалилась на изумрудном травяном ковре, устилавшем землю под ней, и срывала ягоды с шиповника, который, по чудесному стечению обстоятельств, оказался от неё недалеко, а именно на расстоянии вытянутой руки.
– Я не буду животных есть больше, – сообщила она, как только Яков приблизился и навис над ней крайне угрожающе.
– А что теперь прикажешь делать мне? – спросил парень, всеми силами стараясь сохранить спокойствие.
– Угощайся! – девушка протянул ему продолговатый плод.
Яков молча проглотил эту «пилюлю»…
Чуть позже на огне скворчал, постукивая крышкой, котелок с кашей из кореньев.
Майя, сидя на плоском валуне, угрюмо и остервенело тёрла побуревшие от грязи пальцы мокрой тряпицей – ей уже не нравилась эта Голодайка[2].
Яков слушал как где-то совсем близко, низвергаясь в пропасть, весело журчит водопад.
Выступ, который они выбрали для ночлега, высунулся над лесистой долиной, как Язык тролля[3].
Костёр на его кончике горел ярче заката.
Сиял маяком!
Отбросив тряпицу и мгновенно забыв о ней, Майя с удовольствием обозрела окрестности.
