Заметив, как собирается толпа, у
Семёна пересохло в горле. Столько людей не приходили ни на одно
объявление. Люди жаждали объяснений и, что самое страшное-надежды.
Ведь она может настроить людей против него. Всю деревню. Две сотни
человек. Правда, на одного меньше, со вчерашнего дня. И ещё меньше
на троих, что были живы месяц тому назад.
Семён, пряча руки в карманы от
утреннего осеннего мороза, медленно поднимался на сцену, оставляя
грязь с подошв на ступеньках.
Оказавшись на сцене, Семён заметил,
как людей стало ещё больше.
«Куда ещё больше?» — подумал Семён,
сжимая кулаки в карманах. Кризис. В деревне наступил кризис.
— Сколько людей должно умереть
прежде, чем мы что-то сделаем? — крикнула женщина в платке из
толпы.
Люди вокруг стали поддерживать её,
создавая шум.
— Послушайте! — прорезал недовольство
толпы Семён. Его голос, как верный солдат, не дрожал. — Я понимаю!
Мы потеряли четверых человек. Это трагедия. Но нам нужны быть
осторожными. Не идти сломя голову. Мои дозорные сообщили, что
кто-то из вас, вчера, в полнолуние пытался пройти в лес. Сразиться
с чудовищем. Без подготовки, без знаний, что его ждёт. С вилами и
факелами! Вы так сильно жаждите смерти?
— Напротив, мы хотим жить! —
выкрикнула всё та же женщина в платке, — и не надо меня покрывать.
Не кто-то пытался пройти в лес, а я и моя бравая бригада. Мы хотим
положить конец этим смертям. Четыре убийства за месяц! Где такое
видано! Кто-то в этом лесу затаился! Жаждет нашей плоти и крови! —
женщина проходила ближе к сцене, — Семён Анатольевич, каждый день
промедления стоит чьей-то жизни! Если вы этого не видите и не
можете показать остальным, мне ничего не остается как взять это
дело в свои руки, — её ботинки застучали по ступенькам. Грязь, что
оставил Семён, от сотрясения падала на землю.
И вот, она уже на сцене, рядом с
Семёном, и кажется, перестала его замечать.
— Дорогие мои соседи! Мы не склоним
покорно головы, в ожидание гильотины. Нет! Мы пойдём в лес и не
вернемся, пока не будет пойман убийца! — её голос распугивал ворон,
даже тех, что были далеко, на макушках деревьев.
Все закричали в её поддержку, а Семён
стоял. Стоял и смотрел, то на неё, то на толпу. И надеялся, что тот
убийца, разорвавший в клочья своих жертв, вырвав из них органы
вместе с костями, не сможет противостоять такому большому
количеству людей. Всё, что осталось у них, что объединяло Семёна и
разъярённую толпу – это надежда.
