Я тебя никогда

— Подойдет! — сказала высокая, закутанная, кажется, во что-то вроде одеяла, но очень решительная женщина — по крайней мере, голос был вроде бы женским, хоть и хрипловатым, будто сорванным когда-то. — Издалека?

— Судя по одежде, да… Крепкая, но бедная. И точно не в наших краях пошита.

— Подойдет.

Толком разглядеть говорившую не получалось из-за темноты вокруг и из-за того, что единственный зажженный факел сунули Ольгерду почти в лицо, освещая его. Но обоняние обмануть не могло. Он повел носом и тихо зарычал: молодая течная волчица-оборотень! Течная и сексуально завлекательная до полной потери контроля над инстинктами. Ольгерд рванулся, выворачиваясь из рук тех двоих, что удерживали его. Они навалились, повисли на плечах, будто охотничьи собаки на крупном звере, затянули петлю на шее.

— Уймись, не то хуже будет! — рявкнул немолодой человек, с самого начала командовавший поимкой Ольгерда, а после вновь обратился к волчице: — Придется его привязать, госпожа. Здоровый, зараза…

— Ульрих тоже большой и сильный волк… был, — с запинкой, заставившей Ольгерда притормозить и сильно призадуматься, произнесла та. — Что ж, Сай, привязывай, я… я справлюсь.

— Вы уж постарайтесь, госпожа, — проворчал в ответ этот самый Сай, чтоб его приподняло да прихлопнуло, а после Ольгерда куда-то поволокли.

Он искренне полагал, что в пыточную или куда-то вроде того, но оказалось, что в спальню. Там его и привязали к неширокой, но крепкой кровати за руки и за ноги. Точнее, не так. Сначала все же срезали одежду — просто взяли и раскромсали острым ножом! Тут Ольгерд, пользуясь моментом, перекинулся, но ничего это ему не дало, хоть похитители и не были перевертышами. Опыт, выставленный против грубой силы и острых клыков, победил. Дело в том, что кожаную петлю, закрепленную на крепкой палке, никто с него снимать и не подумал, а потому Ольгерд, накинувший шкуру волка, просто покрутился, поклацал впустую зубами, попрыгал и повыл, не имея возможности дотянуться до своих похитителей, а затем покорно перекинулся обратно — как они и требовали.

После того, как это все-таки произошло, его торопливо помыли, несказанно этим удивив, а уже потом, вынуждая к послушанию все той же сильно затянутой на шее кожаной петлей, растянули звездой — сначала привязали руки, а после и ноги победили, как Ольгерд ни брыкался. Ну и в завершение закрепили еще и за ошейник — чтобы даже в волчьем обличии, решив обернуться, пленник никому, кроме себя, вреда нанести не смог.