Город приближался. Он словно выныривал из ночного мрака. Его огни мерцали внизу, словно угли огромного костра, разбросанные вокруг черного зеркала залива. Двухмоторный почтовый «дуглас» готовился к посадке. Командиру оставалось выполнить последний разворот перед выходом на глиссаду. Слева, сразу за белыми штрихами прибоя, уже светилась прямая и яркая гирлянда посадочной полосы. Двигатели гудели ровно и слаженно, сжигая оставшееся в баках топливо.
Командир заложил левый вираж, нацеливая нос «дугласа» на огни аэропорта. Целиком сосредоточившись на управлении, он не сразу заметил, как откуда-то справа появился странный, ни на что не похожий клубок света. Округлая плотная масса, искрясь и переливаясь всеми цветами радуги, вдруг плавно и стремительно понеслась наперерез самолету.
– Черт! Что это?! – подскочил в кресле второй пилот. – Командир, смотри! Эта штука летит прямо на нас!
– Вижу! Не дергайся… – сквозь зубы процедил командир. – Попробую поднырнуть. – Он вжался в спинку кресла, с усилием толкая штурвал от себя.
И без того летевший со снижением «дуглас», начал забирать еще круче влево и вниз, почти переходя в пике. Двигатели, истошно воя, рубили пропеллерами холодный морской воздух. Загадочный сгусток света быстро приближался, все больше увеличиваясь в размерах. Второй пилот смотрел на него, не мигая и не шевелясь, за его спиной бледным пятном застыло лицо вцепившегося в спинку кресла бортмеханика – в их распахнутых глазах отражалось быстро растущее облако разноцветных огней…
– Похоже, разошлись… – хрипло сказал командир, выравнивая самолет и провожая глазами пронесшееся над ними «нечто».
– Слава богу, обошлось, – коротко перекрестился бортмеханик.
– Уф!.. – с облегчением выдохнул второй пилот. – Что это была за хреновина?..
Никто не успел ответить. Самолет что-то хлестко ударило, правое крыло брызнуло фонтаном искр и, бешено кувыркаясь, отлетело вместе с двигателем в темноту. Ревя оставшимся мотором, «дуглас» завертелся волчком, затрещал, раскололся по швам и, извергая из себя груды писем, бандеролей и посылок, неумолимо понесся навстречу черной воде залива…
Светофор, висящий на уровне окна, переключился на зеленый, и стены в кабинете, только что бывшие яично-желтыми, окрасились в холодный изумрудный цвет. Город накрыли ранние осенние сумерки, и давно пора было включить лампу, но Виктор продолжал сидеть в потемках за своим стареньким письменным столом, погруженный в круговорот невеселых мыслей, которым монотонно и безразлично вторил с улицы светофор: красный… желтый… зеленый… желтый… красный…
