Сначала она показалось мне почти старухой, а ведь по сути была старше меня всего лет на десять. Быть может, в свои двадцать пять я просто не умел еще сразу видеть и понимать красоту женщин «бальзаковского возраста». А может, меня сбила с толку седина в ее волосах, которую незнакомка и не пыталась скрывать. И лишь заглянув ей в глаза, я понял, как сильно ошибся. Такие глаза не могли принадлежать старухе! В них отражались река и небо, и в тот момент я сделал для себя открытие, что иногда копия может быть прекрасней оригинала. Теперь, увидев эти глаза, я уже не мог понять, как пришло мне в голову назвать, пусть и мысленно, их обладательницу старой. Прядки темных волос, выбивающиеся из-под синей бейсболки, по-прежнему серебрились инеем, но обмануть меня они уже не могли.
Женщина стояла босиком у самой кромки воды. В одной руке она держала кукан из ивовой ветки, на котором висели, касаясь пятнистыми хвостами земли, две крупные щуки; в другой она сжимала некое подобие спиннинга, а точнее – полутораметровую палку с древней алюминиевой катушкой и загнутыми гвоздями вместо колец.
– Привет, – сказала она, и в небесно-речных глазах промелькнуло вдруг нечто, от чего сердце мое пропустило пару ударов, а потом бешеным галопом кинулось нагонять упущенное. – Сегодня я тебя обловила.
Я опустил глаза на свой садок, хотя и так прекрасно знал, что там лежит лишь одна щучка – почти щуренок, – и окушок в полторы ладони.
– По количеству нет, – ляпнул я. – Только по весу.
– Еще скажи, что ты поймал два разных вида, что у окуня больше колючек и полосатее чешуя, – улыбнулась незнакомка.
Я растерялся, потому что вообще тушуюсь, когда ко мне обращаются красивые женщины (а она была очень красивой, теперь я это увидел), и тем более, когда они говорят со мной вот так, словно знают меня тысячу лет. Впрочем, так со мной незнакомые женщины еще никогда не разговаривали.
– Да почему? – нескладно промычал я, чувствуя, как краска заливает щеки и шею.
– Да потому, да потому-у, что так положено ему-у! – пропела вдруг женщина и заливисто расхохоталась.
Я совсем потерялся и не знал, куда деть свой блестящий финский спиннинг с безынерционной катушкой. Незнакомка заметила мои дергания и резко оборвала смех. Прекрасные глаза ее подернула вдруг пелена боли.
