Кирилл уже затруднялся припомнить каким шальным ветром прибило к ним тощего безликого очкарика лет тридцати по имени Стеф, смахивающего на странствующего музыканта-шарманщика, у которого от тяжелой шарманки перекосило плечо. Но в памяти до сих пор иногда всплывал образ влюбчивого авантюриста со странной судьбой.
Много времени прошло с тех пор, когда в привокзальном кафе ближе к вечеру собирались наперсточники, лотерейщики, подкидчики с переворотчиками и прочая шершавая аферистическая публика.
Стеф скупал у них золотые «обручалки», перстни, сережки и цепочки, которые были желанной добычей аферистов и, ввиду не совсем благовидного происхождения, продавались ниже реальной стоимости.
Электронных портативных весов, которыми сейчас пользуются скупщики золота, еще не было и в помине, и Стеф взвешивал на маленьких весах с дужкой, на которых охотники отмеряют дробь. Подозрительный карманник Венька по прозвищу Шуфутинский неоднократно высказывал сомнения в их точности, но клиенты Стефа на это не обращали внимания.
Скупщику были не по нутру замечания слишком внимательного щипача, но он никак на них не реагировал. Подняв вверх правое плечо, Стеф плотнее закутывался в серое твидовое пальто, цветастым носовым платком протирал очки и подальше прятал перетянутое резинкой тугое портмоне.
Кирилл часто наблюдал за новоявленным скупщиком и по старой привычке пытался, анализируя, отнести его к той или иной категории проходимцев. Делалось это очень просто. Он мысленно перебирал в памяти бесчисленное множество самых характерных типажей, с которыми приходилось сталкиваться, и, проводя параллель, примерял к ним объемный портрет Стефа. Учитывалось не только внешнее сходство, но и мимика, одежда, характерные движения и другие мелочи, на которые чаще всего никто не обращает внимания. На удивление, многократно проверенный способ давал сбой. На Стефа так и не нашлось подходящего лекала.
В тот вечер дела у Стефа шли не очень успешно, и фарт был явно не на его стороне. Шел дождь со снегом, погода для аферистов была не летная, и за все время он «принял» только два кольца, из которых одно оказалось низкопробным, а второе было и вовсе сомнительной пробы. Стеф потер его ляписом, с сомнением покрутил в руках, но все-таки взял, соблазнившись низкой ценой.
