Самолет благополучно приземлился, до отправления автобуса было немного времени, Кутепов решил посмотреть Ереван.
Культура другого народа дышала чужим ароматом; Арарат был похож на раскрашенную детскими руками картинку. Все вокруг было театральным и словно сошло с экрана телевизора из программы «мир путешествий».
Потрепанный горными дорогами автобус забит крестьянами. Соседом Кутепова оказался дядя с огромным, как у артиста Мрктчяна, носом. В корзине, лежащей на коленях, похрюкивали поросята.
Кутепову пришлось сидеть на кончике кресла, но он не замечал этого, с увлечением слушал характерную армянскую речь крестьянина, возвращавшегося с базара, где он для развода и приобрел хряков.
Одной рукой армянин держал корзину, другой тыкал в бок Кутепова, усиливая свой рассказ о нелегкой жизни в горах.
Дорога проходила по армянскому нагорью, укрытому ранним снегом.
– Меня зовут Азат, – сказал, закончив рассказ о русском селе, армянин. – В переводе на русский означает «свободный». Так хотели мои родители, но разве я свободный?
Успев произнести последнюю фразу, Азат уснул. Корзина сползла Кутепову на колени, а голова соседа мягко опустилась на плечо.
В корзине, учуяв чужой запах, завозились свинки. Кутепов деликатно подвинул Азата к окну, устроился удобней.
Выехав на горную дорогу, автобус шел с креном; с правой стороны зияла пропасть.
Водитель вел машину по самой кромке, у которой не было обочины.
Иногда с водительского кресла доносились проклятия на каркающем наречии, сквозь которые прорывались и знакомые матерные русские слова.
Они были направлены в основном в адрес встречных машин.
Кутепов видел идущие, словно танки, грузовики и понимал, что жизнь, отданная в руки ругающегося водителя, ничего не стоит.
Дорога спустилась в ущелье, в городок, над которым стоял густой дым от завода по выплавке меди.
Тяжело осев, автобус остановился.
Азат грубо толкнул Максима, освобождая путь для корзины с повизгивающими поросятами.
– Эй, – крикнул он водителю, – стой, я еще не вышел.
– Свободный человек, мать твою, – произнес про себя обиженный таким обращением Кутепов и уселся сразу на два кресла, почувствовав в области задницы необыкновенный комфорт.
***
Над небольшим автовокзалом, где стояли такие же потрепанные горные автобусы, висел дымный занавес, через который упорно прожигалось солнце. Выходить на улицу не хотелось, в салоне воздух казался чище.