Пролог
Июль 1938 года
На собирающуюся над Москвой грозу
тревожно посматривали не только жители столицы, но и пассажиры
мерно постукивающего на стыках поезда, приближающегося к Казанскому
вокзалу. Один из них, молодой мужчина лет двадцати пяти, поглядев в
окошко, подумал: «Вдарит как раз, когда подъедем, и придётся под
дождиком до вокзала топать. Промокну, как цуцик».
Судя по тому, как всё шире стали
расходиться пути, вокзал приближался. Приближалась и грозовая туча.
«А может, успею, если рвануть?»
Мысль ему понравилась, и он,
подхватив потёртый чемоданчик, сдвинул на глаза кепку и двинулся в
тамбур. Там уже суетился проводник, потирая замызганной тряпкой
поручни. На то, что пассажир достал обрезок газетки и принялся
вытрясать на согнутый между пальцами клочок бумаги самосад из
кисета, он отреагировал недовольством.
- До прибытия потерпеть не
можешь?
- Не могу, папаша. Ты на тучищу
глянь! Чую, ливанёт так, что не до перекура будет.
Проводник глянул в окошко двери и
промолчал. Не курящий, наверное, раз приоткрыл дверь и высунул в
образовавшуюся щель кривой, явно когда-то пострадавший в драке
нос.
- И где ты такую дрянь взял? –
поморщился он, когда нетерпеливый пассажир выпустил очередной сизый
клуб дыма. – Нормальных папирос купить не мог?
- Вот денег в Москве заработаю, и
«Казбек» курить буду, - осклабился тот.
«Дедок» (а ведь и взаправду дед: как
раз перед этим рейсом первая внучка родилась!) презрительно
осмотрел пассажира. Ну, да. Очередной искатель хорошей столичной
жизни. Сапоги хоть и начищены, но явно не новые. Вон, как каблуки
стоптаны. Пиджачок откровенно знал лучшие времена, поскольку
кое-где швы заштопаны рукой совсем не портного. Рубашка под ним,
судя по цвету, стирана-перестирана и служит хозяину далеко не
первый год. Относительно новые лишь чёрные сатиновые штаны да
кепочка-восьмиклинка. Относительно новые.
Куряка, стрельнув окурком в открытую
дверь и пометавшись между нею и окошком второй, запетой, негромко
выругался:
- Вот же зараза!
Он еле дождался, пока поезд встанет,
соскочил на перрон и тут же нырнул под вагон.
- Куда, дурной?! – перекрикивая шум
ветра, крикнул ему вслед проводник, но тут же закашлялся, вдохнув
поднятую пыль.
А мужчина, не обращая внимания ни на
пылищу, ни на ветер, ни на переливчатую трель милиционера, мчался в
сторону вокзала, перепрыгивая через рельсы и уже примеряясь нырнуть
под следующий состав. И совершенно не замечая быстро плывущего над
землёй между составами, ярко сияя и, как бы ощупывая пространство
вокруг себя щупальцами-разрядами, шара, нагоняющего его сзади.
