У ГЕРКУЛЕСОВЫХ СТОЛБОВ
Рассказ
Совсем простая история. Несколько человек собираются, чтобы отпраздновать Рождество. Это еще при советской власти, в календаре такого праздника нет, но уже можно дышать: делай что хочешь, только не высовывайся, не кричи.
Кричать никто и не собирается. Все как всегда: салаты, курица с поджаристой корочкой, некоторое количество водки, экзотическое вино под названием «Мурфатляр». Обычная студенческая компания: шум, гам, веселье, последний курс, предчувствие близкой свободы. Что-то такое уже носится в воздухе. Хозяин квартиры – борода, джинсы – настраивает гитару. У Геркулесовых столбов лежит моя дорога… У Геркулесовых столбов, где плавал Одиссей… Всего неделя после Нового года. Елка в углу распарилась и вдруг, на удивление всем, выпустила на концах ярко-зеленую опушь. Запах такой, что кружится голова. Чудо! Не забывайте: ночь перед Рождеством, значит, могут происходить чудеса!.. Это с ленцой говорит Нинель: роскошные волосы, ожерелье, на пальцах – два перстня с камушками. То есть вполне взрослая дама. И ведет себя как взрослая дама: подай, принеси… Кавалер ее, Кугель, кличка такая, мечется как угорелый. Вообще – теснота, суматоха, свечи, эмоции через край. Другие дамы, возраста двадцати двух – двадцати трех лет, исполнены восторженного нетерпения. Еще бы, вся жизнь впереди!
И вот среди этой праздничной кутерьмы, среди пузырения, гвалта, звездчатых бенгальских огней – двое, только что познакомившиеся друг с другом. Всего у них второе или третье свидание. Ничего, конечно, еще не сказано, ничего не позволено, не решено, однако тут вдруг начинает приобретать некие очертания. Потому что – магический смоляной запах, предчувствие перемен, медленный танец прижавшись, когда внезапно угадывается ответный телесный жар; у Геркулесовых столбов дельфины греют спины… – и это как обморок, при котором все-таки остаешься в сознании. А потом действительно обморок: середина ночи, нет сил, половина гостей уже разъехалась, разбрелась, в кресле, куда вдвоем еле втиснулись, еще плотнее прижавшись, дыхание, дрожь вполне невинных объятий, тень шепота на ухо: он сделает, станет, добьется, перевернет весь мир, юношеский вздор, ахинея, действующая, однако, как заклинание; кажется, уже невозможно быть ближе; и капризная, на всю комнату, ленца Нинели с тахты: «Ну, не надо, не надо, я спать хочу…» – что-то они там возятся с Кугелем…