Любая достаточно развитая
технология неотличима от
магии.
Артур Чарльз Кларк
Холод. Сковывающий волю.
Безжалостный. Мертвящий холод.
Тишина. Разрывающая сознание
бездонной глубиной. Оглушительная тишина.
Боль. Всё выжигающая боль в сведенном
судорогой теле.
Движение, мысль – мне ничего не
подчиняется. Все выгорает в сгустке плазмы, коим я и являюсь. И
даже душа трещит. Раскалывается на фрагменты. Разлетается дождем
острейших осколков.
Я не выдерживаю. Выгибаюсь в
отчаянном крике, что рвётся из самых глубин моего бытия, и глаза
раскрываются.
Тьма предстаёт передо мной.
Ослепительно-непроглядная. Всеобъемлюще пустая. Леденяще живая.
Просто невообразимая в своей запредельной мощи. Первобытный ужас
перед ней накрывает само существо упругой волной. Я понимаю, что не
могу противиться ей. Все чувства растворяются…
Проходит вечность, а затем появляется
свет. Маленький и тусклый, но оттого не менее родной в этих
глубинах. Надежда озаряет бытие, а вместе с ней и новые огни. Они
расцветают друг за другом, вплетаясь в узор тьмы. Их тысячи. Нет!
Миллионы! Если даже не миллиарды! И от них невозможно оторвать
взгляд!
Спустя несколько долгих секунд
понимаю, что любуюсь волшебной картиной звездного неба,
прорвавшегося в просвет между облаками. Я делаю судорожный вдох
сладкого до одурения воздуха, и наступает эйфория от осознания
себя.
– Жив, – тихо шепчу я, но не слышу
собственного голоса за набатом крови в ушах. Кричу, что есть сил. –
Я жив!!!
Ответом мне становится поскрипывание
веток под порывом ветра да далекое, протяжное уханье филина. Я
улыбаюсь и закрываю глаза. Мыслей больше не остаётся.
***
Крик заставил тело вздрогнуть.
Появился металлический привкус на языке. Сознание прояснилось.
Одновременно пришли другие чувства. Затем мысли. И, конечно,
воспоминания.
«Бьют часы на старой башне,
провожают день вчерашний,
и звонят колокола».
– Как же громко звонят эти проклятые
колокола, – сморщился я, когда очередной куплет песни громовым
раскатом взорвался в больной голове. – Честное слово, если они не
заткнутся, сломаю в хлам, – торжественно пообещал себе, собираясь
начать с телефона.
Будильник не внял мысленной угрозе и
продолжил чёрное дело. Ничего не оставалось, как с тяжёлым стоном
сесть и начать судорожно шарить по карманам в поисках телефона,
принципиально не открывая глаз и досматривая сон. Вредоносная
железяка уворачивалась профессионально, однако мне удалось выловить
её в недрах джинсов и с третьей попытки попасть по кнопке
отключения трясущимися пальцами.
