— Орочимару-сан, как Вы докатились до жизни…
— Кун, — чересчур резко оборвал меня Змей. — Это не ваше
дело!
— Как не мое? Вы теперь у меня в команде…
— Это. Не. Ваше. Дело!
Это был не Белый змей, которого я помнил, а скорее змееныш
кобры, которому отдавили хвост. Огрызался Орочимару, как ядом
плевался, да еще смотрел волком, в новом теле ему явно было
неуютно.
— Ладно. Представлять Вас как?
— Акира, — понимая, что сказал неразборчиво, Орочимару вздохнул,
а затем назвался нормально. — Учиха Акира.
Орочимару не дождался, пока его вместилище повзрослеет и,
понадеявшись на химию, не смог пробудить шаринган. Точнее, он его
пробудил до первого томое, когда понял, в какую задницу попал. И,
будто мало ослабленного тела, гормоны Учиха перекроили характер
Змея, иначе я не могу объяснить, как он так влип с его-то
мозгами.
А я влип за компанию, потому что знаком с Орочимару и в моей
команде есть Саске. Моим генинам почти шестнадцать и в следующем
году они пойдут сдавать экзамен на звание чуунина в Кумо. Я уже
перестал понимать связи между событиями и окончательно забросил
тетрадь с воспоминаниями о будущем.
Гай выбрать одну невесту так и не смог, так что у него теперь
шведская семья: он, две жены, которые каким-то невероятным образом
согласились в этом участвовать, и четыре ребенка. Двойняшек у Майто
не получилось, это был приплод за два года. Все четыре — девочки,
но Гай не теряет надежды заделать мальчика, так что обе его жены
опять беременны. Помня, как тяжело было Хоноке, я намекнул, что
такими темпами дети с мамами будут «видеться» на кладбище. Гай,
вроде бы, осознал и клятвенно пообещал, что шесть детей ему
хватит.
А у Киное всё было тихо и мирно, он ушел из АНБУ, стал
наставником. У него всего один ребенок. Но какой! Сен еще не
научился ходить, а вокруг него всё деревянное начинало пускать
побеги и цвести. Теперь таких чудес уже не происходит, но раньше
мне приходилось несколько раз помогать Киное с переездом, потому
что в живом доме становилось невозможно жить.
Киное пожаловался, что ему пришлось выгонять Цунаде, которая
пришла к ним в дом воняя перегаром и размазывая сопли.
— Сенджу Сен, — задумчиво. — Звучит.
Киное так треснул чашкой об стол, что та раскололась.
— Я ей своих детей не отдам! Сын останется со мной!
— Э?
— Какаши просто тупо шутит, — потрепал Майто Киное за плечо,
угрюмо взглянув на меня.
