Каждый человек рано или поздно задумывается о правильности своего пути и о том, какие возможности были упущены. В 2010 году на наш вопрос: «Если бы не столько детей, кем бы ты была, мама?» – 80-летняя Лена Алексеевна ответила: «Крокодилом!»
В это издание вошли три ее работы.
«Отчий дом», первая книга, подписанная только ее именем, появилась в 1982 году. В ее основу положен цикл авторских публикаций в «Комсомольской правде» – самой популярной и смелой газете Советского Союза, куда маму пригласили вести рубрику «Домашний педсовет». Сказали: «Надо, Лена Алексеевна! Кому же, как не вам!» – и она добросовестно читала сотни писем, анализировала, обобщала и писала целыми подвалами.
Признаюсь, «Отчий дом» я не люблю. Это памятник периоду, когда мамы у нас просто не было. Была известный педагог, «та самая Никитина». Были непрекращающиеся заседания каких-то советов и ассоциаций, работа для «Комсомолки» и на ТВ (передача «Для вас, родители!», тоже всесоюзная), череда выступлений и поездок по всему Союзу.
А если она и оставалась дома, то часто мы слышали одно: «Мама работает». Хозяйство – на старших сестрах, а она сидит где-нибудь на втором этаже за прикрытой (не до конца, впрочем) дверью, за стареньким столом, приспособленным под письменный. Стол и все его окрестности покрыты раскрытыми книжками и журналами, слоями писем и выписок. Посередине – рукописные, заклеенные бумажными лоскутками листы, исписанные ее крупным твердым почерком учителя-словесника. Старая настольная лампа, большие чашки с чаем, которые мы ей носим по очереди…
Потом мама читает всему семейству то, что у нее получилось.
Семейство всерьез обсуждает, делает замечания и советует что-нибудь подправить. Нам – от 8 (младшей Любаше) до 20 (Алексею). Мне, «главному критику», – едва ли 14. Так сказать, «педагогика сотрудничества» в действии.
Мама выслушивает, поправляет. По ходу обсуждает с нами разные воспитательные проблемы и включает потом наши суждения в книжки. Мы, дети, знаем, что вместе с мамой делаем нечто очень важное, причем для всего человечества.
