Анхор, восточный край Путаных
земель
'После сражения под Скафолком я понял, что Боги мертвы. Или же
просто забросили надоевшую им игру, оставив своих детей сражаться
между собой.
Да, в то сырое, холодное утро, глядя, как воронье клюет тела
моих солдат - я осознал горькую правду. Но промолчал: Каратели
Братства всегда были неподалеку. Конечно, я уважал Чародеев, и
когда, наконец, война закончилась - был уверен, что большая заслуга
в победе принадлежит их молодому ордену. Но я боялся их, и не без
оснований. Нет и не было во мне уверенности, что служат они Халду
или Небесному Горну. За любое сомнение в Богах чародеи карали
быстро и жестоко. Но, скорее всего, ими двигала совсем иная цель,
впрочем, удачно совпадающая с моей.
Анхор должен быть свободен!
Когда остатки армий Усмия были откинуты за южные границы - я ни
минуты не сомневался в том, что будет дальше. Мне не давал покоя
тот жестокий рассказ о жертве Ста. Отряд гвардейцев Братства
собственной кровью заманил самого Ледяного Стража в западню, в
Стохолмье. Что чувствовали они, когда один за другим уходили в
темноту? Какие мысли терзали их, пока из добровольно перерезанных
вен на землю сочилась их жизнь? О чем думал тот, кто нес медленно
угасающего товарища, и знал, что скоро настанет и его очередь
пустить себе кровь?
Все погибли. Сто гвардейцев и шестеро чародеев Братства, которые
принесли свою жизнь в жертву и заперли творение Усмия в недрах еще
работавшей тогда штольни.
Сами ли они пошли на это? Или...
Один из Карателей обмолвился, что Братство собирается закрыть
границу с вечно сражающимся югом, отгородиться от смут и войн. Что
им нужны могущественные стражи, готовые вечно оберегать покой
жителей Анхора. Воины, поставленные на защиту пределов. Именно
тогда я понял, что меня ждет. Догадался, что слышали те сто
гвардейцев, проложивших кровавую дорогу в шахту
Стохолмья.
Как ни странно - я смирился. Не ради Братства и не ради Халда.
Ради Анхора. Ради свободы и покоя родного королевства.
Так или иначе у них не было выбора. Им необходимо было умертвить
всех героев кровавой войны. Генералов, на лицах которых до конца
дней сохранится зловещая печать прошлого. Они дали мне выбор. Я мог
обречь себя на это во благо родной страны и сохранить имя, или же
предстать перед Анхором преступником. Предателем. Отрекшимся.
