Это вышло случайно. Все думали, что я мертв, и я не стал их разубеждать.
Из кинофильма «Профессия: репортер»
Микеланджело Антониони
1. Сибирский тракт, 7109 год от сотворения мира
Деревню основали близнецы Некрас и Немил, лихие бугровщики из-за Камня, которые явились в Полунощную страну в лаптях, а через год, от дербана татарских курганов, имели сапоги кожаные, кибитку нескрипучую, мушкет и двух чалдонок, купленных в Барабе за тридцать копеек серебром.
В тамошнем кабаке на тракте подслушали братья треп хмельного литвака о неграбленой еще княжьей могиле. «Отсюдова месяц итти к полунощи, опосля на восход, – говорил он другому пиотуху, – но ты не ходи, там злые шешкупы!»
Братья сели поближе, стакнулись языками, проставились двумя чарками и выведали все, что литвак брехал мечтательно. Из кабака ушли вместе и по темноте нарочно затоптали балабола в канаве, чтобы никого больше на авентюру к шешкупам не соблазнил.
2
Сами двинулись в путь. Нескучно ехали. Один правил кибиткой, другой проклажался с девицами. Потом наоборот делали и скоро уже сами не помнили: кто Некрас, кто Немил? Дни сменялись похожие, как травинки в степи, как соринки в глазу. Моргнул, и – нету. Жив – и ладно.
Сибирь тогда была меж русскими и татарами – вольная страна. Требовала сердца и воображения. Одной силой тут не прожить. Всегда такой найдется, кто переломает даже медведя. Близнецы легко схватывали, когда надо соколом, когда змейкой, на кого – волком, от кого – зайцем, поэтому до Оби доехали с целыми шкурами. Там узнали, что твердых дорог дальше нет, и путь их лежит сначала по большой реке вниз, а через двести верст – по притоку вверх.
Сменяли повозку и лошадей на лодку в четыре уключины. Пятиалтынные девицы оказались из речного народа, грести умели не хуже близнецов. Шли по реке, сплетаясь песнями: чалдонки пели странно, как будто зверек бегает во рту, но красиво, точно зверек этот – благородная горносталь. И незаметно для братьев наладился у них с девицами разговор.
– Слышь ты чё! – толмачил Некрасу Немил. – Язык-то у их не бесовской, а людской! Наше здрав будь по-ихнему торово, с богом – прошай.
Вот только имена понять не мог.
– Как звать тебя?
– Маська.