Прощаясь, хозяйка протянула мне небольшой пакетик.
– Возьмите, пожалуйста, Александр. Помяните моих родителей Веру и Василия. Сегодня два года, как мамы не стало. И спасибо за отремонтированный монитор.
– Непременно, – я положил пакетик в сумку. – Гм, Валентина… Извините за любопытство: у вас на столе фото двух памятников, по-видимому, родителей. А под надписями не то значки, не то иероглифы, похожие на ёлочки. В них есть какой-то смысл?
– Конечно. Это значки, или как вы выразились, иероглифы их любви.
– Иероглифы любви? – насторожился я, чувствуя, как протирает глаза мое писательское любопытство.
– Может помянем родителей сейчас? – неожиданно предложила Валентина. – Есть настоящий армянский коньяк. Заодно расскажу и о тех самых значках, заменявших им почту и телефон.
За столом я и услышал историю любви родителей моей клиентки.
Мама родом из воронежской деревни. Бойкая синеглазая красавица с врожденным чувством шарма. Ее отец, а мой дед, работал районным прокурором, но жил в деревне. В войну пропал без вести. В те времена люди в обносках ходили – одни сапоги на всю семью. А мама даже из старой скатерти могла модную юбку сшить.
Впрочем, на нее что ни надень – все красиво и, как сейчас говорят, сексуально.
Замуж вышла рано и по любви. Гриша – первый парень на селе. Гармонист в те годы – это как сейчас крутой диджей, девок щелчком пальца подзывал!
Когда мужа в армию забрали, по вековым обычаям жена осталась жить в доме свекрови. Попробуй ей в чем-то не угодить! Вся деревня потом тебе в ноги плевать будет. А свекровь лихого племени. Тиран. Одну невестку чуть до могилы не довела.
Но и моя мать тоже не веником в сенцах лежала. Швырнула как-то корыто под ноги свекрухи и заявила: «Ухожу. Гришу без вас дожидаться буду».
И ушла. Совсем из деревни. Села в первый проходящий поезд и вышла из него уже в Харькове.
Здесь и работу нашла на хлебзаводе. Сначала помощницей, а потом и кладовщицей. Так и жила бы Вера на квартире в частном домике вместе с двумя подружками – работницами завода, дожидаясь мужа из армии, если бы судьба не сверкнула перед девушкой погонами совсем другого цвета.
У подружек женихи завелись – солдаты из школы пограничников на другом конце города. Они каждое утро за хлебом для школы приезжали. Все бы хорошо, да увольнительные редко. Не успеешь и нацеловаться вволю, а уже в казарму пора. Вот и приходилось хлопцам по очереди в самоволку бегать. С каждой неделей все чаще и чаще.
