Всегда подолгу купаю Бьянку перед сексом.
Набираю ванну горячей воды, добавляю пенящихся средств и разных ароматических снадобий. Развариваю ее в этом растворе с полчаса, тру ей спинку, щекочу между ног струёй воды из душа.
Чтобы потом в койке не жеманничать, а заниматься делом. Разминки и прелюдии это не по мне.
Так что совмещаю приятное с полезным – мою и подготавливаю заодно. Главное не задумываться – иначе этот напомнит технологию предпродажной подготовки бывших в употреблении автомобилей, и убьёт всю романтику напрочь.
Из ванной несу ее на руках на постель.
Теперь в продолжении всего процесса из пор ее тела будет исходить волнующий аромат. Жасмин. Базилик. Свежевымытая баба. Замечательный коктейль. Почти девственный опыт.
Теперь даже через несколько часов, когда основная программа будет позади и Бьянка уедет домой, постель будет головокружительно благоухать, маскируя вульгарный и однозначный запах остывших, умирающих телесных жидкостей.
У Бьянки восхитительное тело. Безупречное можно сказать.
Она старше меня на двенадцать лет, но всякий раз, когда я исследую ее, не могу найти не одного изъяна.
Свежа. Почти невинна. Распаренно-розова. Уже само прикосновение к ней – сенсация. Жалко только короткая. Конец любого акта секса всегда оставляет ощущение, что меня подло обокрали. Самое главное, чтобы подобное ощущение не возникло у нас и на последней постели – в конце дней наших. Боюсь.
Однако о главном. Интересное дело – лицо у женщин стареет гораздо быстрее тела. Поэтому можно наткнуться на бриллиантовые россыпи, затащив в постель, сорока восьми, а может и пятидесятилетнюю мадам.
Смелее, смелее друзья – вдобавок к нерастраченной свежести тела, у женщин золотого возраста добавляется ещё и благодарность за все ваше пыхтение.
Разница в годах это плата за безумный секс с опытной и очень красивой женщиной.
Мы оба прекрасно осознаём, что отношения заранее обречены и обусловлены этой разницей, и просто живём себе одним днём. Так легче. Проще. Прикольней.
В конце концов, что в нашей жизни не обусловлено и не обречено? А кабы в жизни нашей не происходило бы драматических зигзагов, а не зазевали бы, уснули ли бы мы прямо в кинозале, посреди сеанса? Постижение этой простой истины даёт мне формулу бессмертия.
