Во второй декаде августа 2010 года по трассе М-60 «Уссури» ехала легковая машина, японская по происхождению, но уже порядочно насмотревшаяся на дороги России. А дороги стелились по бесконечной приморской земле, взлетали на невысокие крутые сопочки, водопадами бросались в низины, перескакивали через мостики и зигзагами уходили то влево, то вправо. Хребет Синий по одну сторону бледнел загадкой, терялся, уходя куда-то вглубь горной страны Сихотэ-Алинь, выступал вновь грядой вершин-братьев и упрямо сопровождал главную дорогу страны. По другую сторону тянулась равнина без каких-либо возвышенностей с редкими и низкими лесочками и широко раскинувшимися сёлами. Где-то дальше равнина переходила в болота, что тянулись на десятки километров и тщательно скрывали своими топями жемчужину Дальнего Востока, его маленькое пресное море, носящее древнее и легендарное имя Ханка.
Но люди, сидевшие в стареньком «универсале» с хабаровскими номерами, не думали об этих красотах соседнего края, их манило совсем другое. Там, на юге, куда они мчались, лишь изредка останавливаясь на заправках, все дороги начинали невообразимо петлять, нудно ползли вверх и вдруг, забравшись на высокое место, обрывались, ибо дальше земли не было: там начинался Океан.
Мужчина, который сидел за рулём, уже видел это однажды, и теперь с воодушевлением готовил к явлению чуда жену и дочку. Он три года не имел нормального отпуска, не мог оторваться от ежедневных обязанностей и требований суеты и теперь рассказывал любимым людям о море так, как будто винился перед ними в том, что они дожили до таких вот лет и ни разу не трогали голыми ногами пенную морскую волну. И с каждым новым щитом, объявлявшим, что начинается такой-то район, с каждым новым городом или посёлком ожидание семьи нарастало. Миновали тихий Дальнереченск, проскочили, задев краешек, Спасск с его огромным серым дворцом цемзаводом, попетляли по улицам красавца Уссурийска и, вырвавшись было на широченную четырёхполоску, по которой шустрые владивостокцы не ездили, а летали, резко свернули вправо, осторожно пробрались по узким улицам Раздольного и оказались на длинном мосту через бурную и многорукавную реку, которая где-то там, южнее, впадала в море и сама своей быстрой и мутной водой была уже предчувствием моря.
