- Господин! – надрывается криком Василина, когда Беркутов
обращается в огненного зверя.
Комната наполнена огнем, ветром и молниями. Но господин
выделяется на фоне стихий, как золотой степной волк среди стаи
блеклых дворняг. Такой же чужеродный. Красно-золотая шкура, золотая
волчья голова, чудовищные дымящиеся когти. Под огненной шерстью
просвечивается стройное тело юноши – всё в крови. Эту легенду
невозможно не признать. Даже для атеистки, с самого детства не
единожды проклинавшей богов. Проклинавшей за смерть родителей, за
одиночество, за кровавые бои в Волчьей яме. Василина не боялась
ненавидеть Сварога, ведь она капли не верила в Кузнеца. Но теперь
ей страшно, ибо перед ней шаркает когтями по полу сам сын великого
бога.
И тем ей страшнее, что Огнем-Сварожичем оказался Арсений
Беркутов, ее господин. Стыд за неверие обуревает душу. Боги
существуют! Она служит одному из них!
Два крыла складываются вокруг Арсения и резко раскрываются,
словно гигантские ладони. Широкие взмахи порождают адский жар.
Воздух наполняется всполохами пламени. Бушующая красно-золотая
волна бьет в воздушника и молниевика. Рыкари отлетают назад и
ударяются в стену ровно также, как недавно они швыряли
«брноненосцев».
- Сеня! – очухивается Тимофей в руках Василины. Она держит
мужчину за подмышки. Он бешено вертит головой. – Лисич…Дура! Бросай
меня! И шуруй к барину!
Забота Тимофея о господине трогает сердце девушки. Она крепче
сжимает бойца и оттаскивает к проходу.
- Куда! – орет Тимофей, дергаясь.
Девушка прижимает его к себе, чтобы не вырвался.
- Туда лучше не соваться, - надсадно произносит Василина. –
Особенно простым смертным.
- Там же Сеня!
- Я как раз о нем.
К коридору также отползают Ренат с Ахметом. В комнате же
разгорается новая битва. Вернее, казнь. Поток ветра поднимает
Рыкаря-воздушника к высокому потолку, и оттуда на господина
обрушивает три смерча.
Взмах огненных крыльев сжигает смерчи. Крылатый пес
подпрыгивает, следом за горящим оборотнем вьется шлейф огня. Вверху
Семаргл-Арсений и воздушник сшибаются, как две кометы. С грохотом
оба падают на пол. На ноги приземляется только господин, а
воздушник… Василина сглатывает от ужаса. Рассеченное тело лежит
скомканным влажным куском мяса. Дымные когти Семрагла распороли
Рыкаря от глотки до паха. Зрелище неприятное. Хотя в Волчьей яме
редко, но бывало и похуже.
