Глава 1. О вещах зловещих и обрядах тайных
Катилась зимняя гроза по полю.
Малевала в белой круговерти лицо за лицом. Поднимала с земли снежные фигуры. И каждая виделась живою, плотной, настоящей.
Шли мертвецы.
Цеплялись друг за друга тонкими руками, вязали хороводы. И разевались рты, заходились немым криком. В пустых глазах горел подаренный бурей огонь.
Но что было до того человеку, стоявшему посреди поля?
Он не боялся ни грозы, ни рожденных ею призраков, смело заглядывая в лицо каждому. И те, теряя былой гнев, отступали, рассыпались колючей крупою, сроднялись с обыкновенными сугробами.
Блеснула молния.
Зазвенело небо сухим громом, будто кто по тазу ударил. И в воцарившейся следом тишине стало слышно хриплое натужное дыхание человека.
Он еще помнил, что люди дышат.
И, приложив ладонь к груди, убедился, что вновь подаренное сердце бьется. Человеку было удивительно слышать этот стук, но не чувствовать ни сердца, ни тепла. Он зачерпнул горсть колючего снега и потер лицо.
– Не стой на ветру, сынок. – В отличие от человека, женщина мерзла. Она куталась в меха, однако драгоценные соболя не способны были защитить ее от дыхания зимы.
– Я не чувствую. – Человек стряхнул с ладоней снег. – Ничего не чувствую… с каждым разом все хуже. Отпусти меня!
На эту просьбу небо отозвалось венцом из молний.
– Нет.
Женщина шла медленно, проваливаясь в рыхлый снег, и мертвецы расступались в страхе перед мертвой ее силой. Человек и тот отшатнулся, когда протянула она к нему белую руку. Холодные пальцы скользнули по щеке.
– Ты совсем замерз, мой мальчик, – с печалью произнесла женщина.
– Я умер.
– Нет, – она покачала головой, и на щеках блеснули не то слезы, не то истаявшие снежинки. – Конечно же нет… что за глупости ты говоришь… мертвецы…
Он схватил ее за руку, сжал, стянул расшитую бисером рукавицу и прижал к груди.
– Я давно уже умер, мама…
– У мертвецов нет сердца.
– У живых зачастую тоже, – он произнес это с печальной улыбкой. – Их стало больше… посмотри… я смутно помню ее… как ее звали?
Из снежного хоровода шагнула девица, даже мертвая, слепленная магией и бурей, она была красива.
– Гордана… Гордана Неждановна… – Женщина щелкнула пальцами, и белая фигура рассыпалась, только ветер завыл горестно.
– Я ее любил?
– Нет. Она не стоила любви… просто глупая девка… одна из многих. Сколько их таких еще будет?