Глава первая. Подземная одиссея
Черная стена береговых деревьев нависла над головой, и онемевшие ноги задели твердое песчаное дно. Наконец-то! Постанывая от облегчения, я протащил тяжелые обмякшие тела еще немного, потом, не в силах устоять, повалился на задницу и, пихаясь ногами, спиной вперед пополз к узкому пляжику, призывно светящемуся светлой полосой песка. Все так же придерживая буксируемых девиц за подбородки, чтобы они не захлебнулись, и нелепо извиваясь, я тяжело преодолел еще пару метров. Когда дно подступило совсем близко, мне пришлось отпустить одну и парой рывков выволочь их из воды по очереди, так, что девушки оказались навзничь лежащими на песке. На большее сил не осталось.
Я замер, не веря, что плавание, наконец, завершилось. Мелодично поплескивала крохотная волна, шумно отфыркивалась и кашляла неподалеку Алиса – видимо, она тоже добралась благополучно.
– Охо-хо-хо-хо-о-о-о… – выдохнув со дна души, я позволил натруженным мышцам расслабиться. Бам. Песок под затылком оказался плотным, но неожиданно теплым по сравнению с водой. Неподвижность доставляла настолько острое, ни с чем не сравнимое наслаждение, что я помедлил пару секунд, борясь с желанием закрыть глаза и остаться так навечно.
Нет, положительно, приводнись мы еще на пятьдесят метров дальше от берега – и выплыть бы не удалось.
Увы, как бы то ни было, на отдых тратить время было нельзя. Я сел – мышцы протестующе застонали – и похлопал по мягкой щеке черноволосую отличницу, каким-то чудом сохранившую свои круглые очки.
– Приплыли, милостивая государыня. Вы как, в целом?…
К счастью, она и так уже вышла из ступора: закашлялась, завозилась, перевернувшись на бок так, что мокрая растрепанная косичка вывалялась в песке, обхватила руками голову и завсхлипывала, сотрясаясь крупной дрожью.
– Ну-ну, чего уж теперь-то реветь… – пробормотал я, но, по-хорошему, времени на утешения не имелось. Вторая утопленница не шевелилась и не подавала признаков жизни, ободранное черное концертное платье обвило стройные ножки, подобно савану, четко очертив ремешок на бедре и пустую кобуру. Спутанная вороная грива, заострившийся носик, тени от длинных ресниц на полупрозрачной коже… в памяти всплыла картина, которую я видел в Музее изящных искусств. Не хватало только равнодушного полицейского, раскуривавшего трубку над бессильно распростертым телом утопленницы. Нет, погодите…
