Пришла пора ложиться спать. Погасили свет. Стало холодно, ветер заскулил. Комната исчезла. Или разрослась до неимоверных размеров. Она растворилась, или я оказалась вне её. Где-то во тьме. В холоде. Глаза начали привыкать к темноте и различили горизонт, светлеющую полосу ночного неба. На её фоне вырисовывались корявые когти ветвей облетевшего дерева. Вскоре взор сфокусировался на чётких чёрных очертаниях, жутких и ярких. Не совсем ясно было, что это, догадкам не хотелось верить. Хотя, чего и следовало ожидать, это были могильные кресты. Большое и чёрное кладбище. Ветер стал подвывать. Поблизости материализовался кованый забор, огораживающий неизвестную могилу с тяжёлым массивным надгробием.
Запахло взрытой землёй, ветер рассердился. Было ужасно не по себе. Неизвестно, что делать. Не хотелось поворачиваться, разглядывать, идти, двигаться. Хотелось домой. Или, на худой конец, притвориться могильной статуей и не двигаться, чтобы никто не понял, что здесь есть живой человек.
Сухая высокая многолетняя трава бесшумно кланялась кому-то. Каждую секунду ожидание чего-то страшного росло и приближалось безмолвно, но неотвратимо. Холодные когти страха медленно вонзались под ребра. Тело затряслось. Тысячи плачущих голосов стали слышаться издалека. Всхлипывания, рыдания, завывания и хныкание.
Голова закрутилась на 360 градусов, но ничего, кроме тьмы одиноких крестов не увидела. Голоса были лишь в ней, не снаружи. Звучали гулко и отдаленно, но чётко. Потом они заговорили.. Шумно и быстро, страдая и жалуясь, проклиная и моля. Я закрыла глаза и почувствовала, как холодная рука скользнула по моему лихорадочно воспаленному плечу. Резко обернувшись я поняла, что это была всего лишь скользкая ветка ледяного дерева, внезапно оказавшегося позади. Но страх не желал покидать сердце.
– Аууууу… – послышался уже живой голос.
– Я здесь, – вскричала я, надеясь.
– Аууу, – голос становился тише, он отдалялся.
