К лету пятого года новой жизни я вернула в воровской общак все
деньги, которые они выделили мне на открытие харчевни и
мануфактуры.
За это время много изменилось. Тогда, два года назад, чтобы
навести порядок среди своих, Жерену и его ближникам потребовалось
больше двух месяцев упорного труда.
Как-то так получилось, что я тоже оказалась вовлечена в
криминальное сообщество не только, как заемщик и владелец
подпольной ресторации, которая выполняла роль притона для всей
«мафиозной» верхушки.
Впрочем с харчевни и началось. Орег оказался из ближнего круга и
был занят, помогая Жерену. И мне невольно пришлось взять на себя
роль администратора. Сюрпризом стала обязанность «свата», так в
криминальном мире называли человека, который устраивал встречи
заказчиков и исполнителей. Это только кажется, что все легко и
просто. Но у каждого вора и наемного убийцы есть свои требования о
безопасности. И их надо учесть.
И заказчики порой попадаются такие, что проще звездочку с неба
достать, чем узнать, к кому пришел этот напуганный до полусмерти,
бледный, как простыня, и заикающийся по три раза на каждом слове,
человек.
В середине зимы до Яснограда добрались купеческие караваны из
Абрегории с контрабандной пряжей. К этому времени я уже вникла во
все тонкости и легко справлялась с работой «свата». Поэтому,
несмотря на запуск мануфактуры, от новых обязанностей меня не
освободили. Орег ушел «на повышение», а я осталась на его месте.
Жерен попросил. Сказал, что абы кого он сюда поставить не может. А
мне доверяет.
Можно было отказаться, но к тому времени я оценила все прелести
моего нового места работы. Через мои руки проходила практически все
сведения о заказных преступлениях в столице Грилории. Пусть
заказчики и исполнители не рассказывали мне подробности, но когда
знаешь, что купец Николим пришел на встречу с наемным убийцей, а
потом внезапно умирает купец Васид, который сильно мешал первому,
сделать выводы о причастности Николима к смерти Васида довольно
просто.
И я решила остаться, чтобы собирать компромат.
Вести тайные записи я начала сразу. Писала все на русском, этот
чуждый миру язык я помнила очень хорошо. Так было безопасно, никто,
кроме меня, ничего не смог бы прочитать, даже если бы залез ко мне
в кабинет.
Сейчас, всего через два года, у меня было пухлое досье почти на
каждого значимого человека Нижнего города и на несколько персон из
Среднего. Нет, они не были честнее местных, просто осторожнее.
