У меня необычные вкусы и
предпочтения. Я стараюсь избегать людных мест: наедине с собой
меньше шансов случайно причинить кому-нибудь вред. Очень актуально
для псиона моих возможностей. Я не переношу яркий свет: в последнее
время всюду стал носить солнцезащитные очки с темными стеклами,
избавляющими от необходимости усилием воли снижать чрезмерно
возросшую остроту зрения. Можно использовать метаморфизм, но чисто
психологически непрозрачные стекла служат дополнительным барьером,
мешающим читать людей. Я не люблю общаться с незнакомцами: их мысли
мгновенно выдают даже малейшую ложь и притворство.
А еще я не люблю, когда в меня
стреляют. И это объединяет меня с другими людьми.
«Одержимые» начали беспорядочную
пальбу из темноты, когда мы замерли в двух сотнях метров от их
убежища. К подвальной затхлости подземелья добавилась горьковатая
пороховая гарь, грохот выстрелов эхом прокатился под низкими
сводами, а яркие вспышки могли бы запросто ослепить человека. Если,
конечно, ему вдруг пришло бы в голову зачем-то сунуться в эти давно
заброшенные и полузатопленные катакомбы. Нам проще, мы уже давно
перестали быть людьми.
«Невидимая броня» выдержала удар:
устремившиеся нам навстречу линии трассеров бессильно изогнулись в
пространстве и, высекая искры, с визгом вонзились в стены. Чувства
обострились до предела. Несмотря на окутывавший нашу группу кокон
«Пыльного шлема», я прекрасно видел противника. Вернее,
ощущал эти четыре сгорбившиеся фигуры с автоматами,
затаившиеся за очередным поворотом тоннеля: обычное человеческое
зрение в окружавшей нас кромешной тьме было бессильно. На мгновение
нахлынуло воспоминание — такой же широкий, похожий на гигантскую
нору подземный лаз, скрывающийся в его глубине враг и сдавленное
дыхание усталых бойцов за спиной. Разве что здесь нет той давящей,
гнетущей атмосферы, неизменно присутствовавшей во всех обитаемых
Гнездах.
Усилием воли я прогнал непрошенный
образ из прошлого. Не время и не место. Предаваться воспоминаниям
будем потом, сейчас нужно закончить начатое. Сконцентрировав
сознание, я потянулся вперед, во мрак, направил его поток туда, где
трое замерли в ожидании атаки, а четвертый суетливо пытался сменить
замерзшими непослушными пальцами опустевший автоматный рожок. Я
чувствовал, видел, ощущал и одновременно осязал их. Направляемый
мною ментальный поток коснулся подчиненных чужой воле разумов этих
несчастных и опутал их непроницаемой паутиной. Я не мог разорвать
державшую их сознание связь, но мог заблокировать ее. Не знаю, как
они восприняли мою ментальную атаку. Наверное, перед тем как
потерять сознание, эти люди почувствовали окутавшую их усталость, а
в следующий миг неведомая сила утянула их в омут беспамятства.
Теперь путь был свободен.
