Часть первая. Наивный
пилигрим.
В диалоге с жизнью важен не её вопрос,
а наш ответ.
Марина Цветаева
Парень неспокойно ворочался во сне. Он лежал прямо на мокрой от
росы траве, и к тому же был абсолютно голым. Блестящие капельки
влаги и утренний ветерок заставляли беднягу постоянно зябко
съеживаться, а по ставшей гусиной коже то и дело пробегала
судорожная дрожь.
На вид ему было около семнадцати или восемнадцати лет. Несмотря
на не совсем атлетическое, на первый взгляд, телосложение, парень
вовсе не выглядел слабаком. Черные, коротко остриженные волосы,
после сна оказались взъерошенными, но даже в них поблескивала роса.
Скуластое лицо говорило, то ли о силе воли, то ли о пристрастии к
жевательной резинке. Нос с горбинкой казался немного кривоватым, а
тонкие губы посинели от холода. Самое обычное лицо обычного парня.
Вот только продрогшего до самых костей.
Наконец веки у юноши вздрогнули, и он резко открыл глаза. В них
само собой вскоре появилось полное непонимание происходящего, а
затем и паника.
Звали юношу Сергеем. Хотя, в кругу друзей, он предпочитал
прозвище Серый. А вот подобное пробуждение для него оказалось само
собой огромным сюрпризом. Резко сев, он принялся оглядываться,
ошарашено вертя головой по сторонам. Бедняга спросонок никак не мог
понять, где он, и что с ним случилось.
А удивляться было чему. Он неизвестно каким образом очутился
посреди лесной поляны, к тому же окруженной со всех сторон лесной
чащобой. И что самое удивительное, поблизости не наблюдалось
никаких признаков их вечерней гулянки: ни костра, ни сумок, ни
клеенки с остатками ужина, ни самой палатки в конце концов. О чем
говорить, если пропала даже река? К тому же ковер травы,
покрывающей поляну, выглядел абсолютно нетронутым. Только кое-где
его разбавляли заросли то ли кустов, то ли высоких сорняков.
Прошлым вечером они с друзьями разбили на берегу реки лагерь,
перекусили и сразу принялись ловить рыбу, надеясь успеть еще
сделать уху.
Однако Серый никогда не был фанатом рыбалки. А его отец не
рыбачил от слова совсем. Так что для Серого все эти узлы,
прикормки, наживки и прочие снасти и страсти были высшей
математикой. Хотя нет, вышка была, порою, даже более понятной.
Правда, и свою настоящую страсть - огородничество, отец ему привить
тоже так и не сумел. Постоянное закапывание и выкапывание картошки,
с ритуалом выбора сорта для посадки каждой весной по признаку "в
прошлом году хорошо уродилась", его откровенно бесило. Конечно,
приходилось помогать родителям, но отклика этот подсобный
агропромышленный комплекс в душе у парня не вызывал. А вот природу
он любил, потому с удовольствием ходил с друзьями за компанию в
походы на реку с ночевкой. Ясное дело, пока на улице тепло.
