Брожу по вечернему городу, не в силах сдержать слезы. Все здесь, каждый уголок напоминает мне о прошлом, которое я вычеркнула из жизни еще несколько лет назад. Тут много чего изменилось. Даже новые магазины появились и ресторан прямо у моря.
Останавливаюсь на берегу и смотрю вдаль. Когда-то я гуляла здесь с парнем, имя которого произносить не хочу. Или же с подругами, которых я тоже вычеркнула из своей жизни в тот же день, когда и того самого парня. С девочками я поступила несправедливо, осознаю. Но иного выбора мне не оставили.
Провожу тут больше часа, вспоминая свое прошлое. И от тревожных мыслей меня отвлекает вибрация телефона.
«Где ты пропадаешь, подруга? Надеюсь, ты не забыла, что сегодня день рождения Богдана?» — гласит сообщение.
Нет, я не забыла. И даже подарок купила. Он единственный за все четыре года, кому я доверилась и решила дать шанс. Шанс на новую жизнь. Шанс исцелить меня, заполнить грудь любовью и нежностью, где вместо сердца много лет уже зияет дыра.
«Не забыла, конечно. Буду через час».
Буду через час, обязательно. Но, прежде чем уехать, я нажимаю на педаль газа и через минут пятнадцать оказываюсь у подъезда дома, где я провела лет двадцать своей жизни. В окнах родительского дома горит свет. Интересно, чем они занимаются? Брат тут или до сих с Ирой? Живут отдельно? Интересно, ребенок родился? Мальчик или девочка?
От осознания того, что я столь долгое время была вдалеке от родных и любимых, щемит душу. Я ничего не знаю про них. Потому что не интересовалась. Иначе не смогла бы устоять и примчалась обратно в родной город. Хочется реветь в голос. Но я этого не делаю. Потому что бессмысленно. Через три дня я вновь уеду. Туда, где построила себе новую жизнь. Где имею хорошую работу, семью и друзей. Где мне не грозит опасность, где я живу, не боясь, что кто-то лишит меня всего, чего я добилась с таким трудом.
Замечаю внушительную фигуру, которая направляется к подъезду. Не могу сдержаться и всхлипываю. Опускаю стекло и внимательно слежу за каждым шагом парня. Никита... Боже, как же он изменился. Плечи еще шире стали, челка падает на лоб. Он на секунду останавливается, будто почувствовав на себе чей-то взгляд. Оглядывается. Но в темноте вряд ли меня заметит. Не узнает. Он заходит внутрь, я же выдыхаю. Будто несколько минут вовсе не дышала.
