Гарант мира для высшей расы

1. Пролог

Пролог.

Я ни разу за морем не был

Сердце тешит привычная мысль

Там такое же синее небо

И такая же сложная жизнь...

А. Романов

Селебрия. Бухта Милосердия.

Море неспокойно. Зеленые, словно бутылочное стекло, буруны с клочьями пены, голодными хищниками набрасываются на скалистый берег. Древний каменный пирс стойко выдерживает атаки холодной ярости воды.

Я чувствую эту землю и она знает меня. И не желает отпускать.

Только у меня нет выбора. Ни у кого из нас нет.

Хотя, наверное, я себе это говорю, чтобы не было так больно осознавать, что мною просто пожертвовали. Пусть даже и цель была вполне благородной. Ещё бы, говорят, многие из тех, кому Милосердная Эйле отказала в перерождении, свои поступки тоже оправдывали благими намерениями.

Да, оправдания находятся всегда. Особенно когда на кону выживание. А именно о нем сейчас идет речь для моего народа.

Карета цвета пожухлой листвы останавливается на выложенной из хорошо подогнанного камня площадке перед пирсом. Четверка вороных из лучших конюшен Светлейшего князя. Вензеля, традиционная вязь из лиан и цветов. Все вроде выглядит достойно, как и положено чтобы, не приведи предки, не оскорбить тех, кто нас ожидает. Вот только мне чудится в этих мрачных красках, которые по некоторым древним обрядам эльфов Селебрии обозначают траур, та самая горечь, открыто продемонстрировать которую сейчас никто из нас в здравом уме не решится.

Бросаю взгляд на сопровождающих меня высоких советников князя. Лорд Талиерэль глядит в окно поджав губы. Он бледен и молчалив. Вижу, что он старательно пытается как можно реже смотреть в мою сторону, а коль приходится это делать, в его глазах замечаю ту самую неловкость, возникающую между тем у кого есть совесть, но он не может отказаться от поручения, которое ему очень не по душе и тем, на кого оно направлено.

Не стоит, милорд, я хорошо знаю свой долг. Не ваша вина, что те, кто должны бы быть сейчас на вашем месте, трусливо побоялись проводить "сакральную жертву" хотя бы до бухты Милосердия.

Немногочисленные граждане, выжившие после последней войны в этих краях, тоже не спешили на берег. Встречаться с лигерийцами даже сострадание и простое любопытство не позволило.

Страх ещё силен. Как и ненависть.

Кстати, символичное название – Милосердие. Сейчас, как ни странно, речь шла именно о нем. Вот только от наших врагов его получать было странно. Очень странно.