Шаг за…
(Фантастический рассказ)
«ГРАВИ – 1» отличался невероятной сложностью и крутизной. По всем прикидам машина была, что надо!
А если говорить сухим языком теории, то ей вменялось обеспечение устойчивой связи между двумя точками пространства. Одна точка – «ГРАВИ – 1», а другая могла находиться где угодно: на Марсе, в окрестностях ближайшей звезды, на краю галактики или, даже, у «чёрта на куличках».
Фишка состояла в том, что реально обозначилась технологическая возможность получить стабильный «шнур» постоянного сечения из закрученного гравитационного поля. В данном случае, в содружестве с электромагнитной энергией. «Шнур» закручивался из гравитационного поля с мгновенной скоростью. Естественно, с такой же скоростью могла передаваться и информация. Полученная «кротовая нора» была способна соединить далёкие миры до расстояния вытянутой руки. Бедному Эйнштейну со своей теорией только и оставалось, что стоять в сторонке, да нервно курить.
Полёты к звёздам на субсветовых скоростях сходу стали архаикой, так и не открывшись. На них поставила жирный крест идея «кротовых нор».
Однако на пути осуществления светлой мечты стояли две проблемы. Вернее, проблемки.
Первая – это сам «шнур». Он пока не совсем удавался. Вместо натянутой струны, получалась суровая нитка.
Вторая – как найти мир – антипод? Тыкать пальцем в небо? Здесь, конечно, без везения не обойтись…
Вахта подходила к концу. Оставалась пара минут, не больше. Притяженов не любил ночные вахты. Одиночество и скука. А ещё хотелось спать.
Он флегматично переключил «ГРАВИ – 1» на очередной, бог весть, какой по счёту, режим работы и упал в кресло. Всё. Мавр своё дело сделал, мавр может уходить. Показания приборов уже будет снимать Притягалкин, его сменщик.
Монотонно работающий «ГРАВИ – 1» вдруг заурчал, как голодный зверь. Запахло озоном и сенсацией. Ленивый воздух пришёл в движение и закружился волчком. В центре волчка прорезалось круглое оконце. Края его пульсировали.
Притяженов, от неожиданности, подпрыгнул в кресле.
– Неужели свезло?
Оконце, сначала заклубилось едва заметной, фиолетовой дымкой. Потом прояснилось. Появилась картинка, похожая на интерьер. Странный и нездешний. Там не было прямых линий и плоскостей. Там вообще не было ничего, что напоминало очертания привычных, земных предметов. Вместе с тем его невиданная пластика, звучала, как высокая поэзия, зовущая к чему-нибудь несбыточному и странному.
