Мы пока слишком близко, и
кровораздел
Так мучительно тяжко нам давит на
плечи
Но когда мы увидим друг друга в
прицел
Станет легче, мой ангел, клянусь,
станет легче!
С. Калугин “Рыцари неба”
Космос — а если хотите, зовите
это всеобъемлющее небо как-нибудь иначе — истинно
равнобожествен, вечен, безмерен, никогда не был сотворен и
никогда не погибнет. Доискиваться того, что за его
пределами, это для человека не представляет интереса, да
и не постигнет этого человеческий ум.
Плиний Старший.”Естественная
история”
To our beloved ones
июль, год от основания Рима 550
Флаер спустился к ажурным кованым
воротам, закрывающим въезд на территорию виллы, сел на небольшой
гостевой площадке, скрытой широкими кронами пиний и раскидистыми
эвкалиптами. Решетка была данью традиции и красоте, дальше земля
защищалась от нежелательных вторжений иными средствами. Животных и
пролов не пропускало отпугивающее поле, а незваных граждан Рима —
высокий статус хозяев.
Мужчина бросил машину на посадочной
и пошел по неширокой дороге к дому. Деревья отбрасывали утренние
длинные тени, еще прохладный воздух дышал свежестью. Плотно
утрамбованный желтый песок приятно пружинил под подошвами.
Его ждали — молодого амбициозного
политика, недавно сменившего легионерский мундир на тогу сенатора и
уже набравшего заметный вес в своем клане, комиции по науке и
совете Семей. Конечно, ждали, и на веранде был накрыт легкий
завтрак, а хозяйка виллы в деталях подготовила доклад о лелеемом
проекте, который он мог бы поддержать.
***
— Это все очень любопытно. Но где же
сами объекты? Я хотел бы взглянуть.
— В саду.
В тени на защищенной куполом
открытой веранде казалось, что до оглушающей полуденной жары еще
далеко, но ступив за пределы систем климат-контроля Гай Августин
окунулся в горячий сухой воздух. Стало слышно, как трава звенит от
кузнечиков, над цветущим олеандром и гибискусом гудят пчелы.
Узкие кипарисы, как стражи,
отгораживали сад. Ухоженные дорожки, подстриженные кусты, идеальные
геометрические клумбы. Он машинально поискал глазами какие-нибудь
качели или лазилки, не нашел, и чуть не споткнулся о тихого ребенка
лет трех, сидевшего прямо на песчаной дорожке.
— Вы наступили на Юлиана Горация
Флавия, — ровно сказала девочка, снизу вверх взглянув на взрослого
сквозь выгоревшие пряди.
