— Ты уверена, что твой директор... делает подобные вещи? Это серьезное обвинение Рина.
Грузный милиционер заглядывал мне прямо в глаза. Я с трудом держала себя в руках, то и дело всхлипывала, теребя пальцами подол белой ночной рубашки. Подняв взгляд на директора школы и, увидев, как вокруг него клубятся черные тени, вскрикнула. Новая порция рыданий рвалась из груди и сдерживать ее становилось все сложнее.
— Ну, успокойся, маленькая. Что-то ее сильно напугало, — с теплотой в голосе говорила школьная медсестра в белом халате, — Рина испытала сильный стресс.
— Ей тяжело дается учеба, — снисходительно произнес высокий жесткий мужчина с проседью, стоящий рядом с директором, — девочка очень домашняя и...
— Нет!
— Рина... — пухлые пальцы охранника правопорядка сомкнулись на моем запястье.
— НЕТ! — я вырвалась и попятилась к окну.
— Вы уверены, что все нормально? Может, стоит показать ее психиатру? — милиционер поднялся и надел фуражку.
Они не верят! Никто не верит! Но я видела то, что видела. И своим глазам доверяла. Потому что так учила мама.
— У нас есть специалист, он приедет утром. Пока дадим девочке успокоительное. Простите за столь поздний звонок, мы проведем воспитательную беседу, — вздохнул директор.
— Она и правда очень напугана. Надеюсь, вы все же начнете внутреннее расследование, и найдете того, кто в вашей школе пугает девочек аж до истерик.
— Конечно. Мы все сделаем.
Я сделала крошечный шаг к окну. За ним спасительная тьма шептала мне слова успокоения, звала за собой. Гул голосов нарастал, умолял бежать. Ведь эту ночь могла не пережить.
Ещё шаг. Тем временем директор проводил милиционера и вернулся в кабинет вместе со своим другом. Медсестра семенила за мужчинами.
— Ты нас разочаровала, волчонок, — сказал второй мужчина, неприятный потный толстяк.
— Нельзя вызывать милицию. Плохая девочка. И сейчас мы тебя накажем, - вторил ему директор.
— Нет... — по щекам текли горькие слезы.
— Может... — подала голос медсестра.
— Иди спать! — жёстко произнес он.
Женщина бросила на меня взгляд, полный сочувствия и вышла. Я окончательно упёрлась спиной в окно. Нужно бежать! И когда оба мужчины ринулись на меня, сзади раздался звон стекла, а спину обожгла сильная боль...
Рыжее солнце настойчиво стучало в окно квартиры Каина Вуда. Все та же постель, в которой я умерла когда-то, и в которой он кормил меня кашей. От боли в груди хотелось кричать. Но все, что могла — глотать слезы и давить рыдания. На тумбочке рядом стоял поднос с остывшим ужином.
