Лиза
Дверь, ведущая в комнату, куда меня совсем не деликатно
втолкнули, захлопнулась с характерным громким звуком, после чего
послышался щелчок закрывающегося замка. Заперли, гады!
С детьми нас разделили сразу при входе в обветшалый, но когда-то
красивый особняк. Внутри дом был вполне обжитым. Пока шли до
комнаты на втором этаже, в которой меня и заперли, я старалась
запомнить обстановку и расположение помещений. Если получится
сбежать, так легче будет искать детей.
К сожалению, возможности увидеть, куда их увели, не было.
Очевидно, что в другую часть дома. Оставалось лишь надеяться, что
моих воспитанников не разделили на группы, а заперли где-нибудь
всех вместе.
Я мерила шагами просторную светлую комнату, отделанную в бежевых
тонах, не в силах усидеть на месте. Окно хоть и открывалось, но
снаружи не было ни единого выступа, который позволил бы без
членовредительства спуститься со второго этажа на землю. Да и
зачем, чтобы меня поймали и связали?
В душе ядовитой змеей скручивалась тревога. Как справилась
Марьяна? Ведь я видела, как ей было больно. Что уготовано Мей?
Перед тем как на нас с Арьей напали, в портале исчезли двое
парнишек. Кого еще схватили? Я провалилась последней, не знаю, не
знаю, не знаю... И радовалась только тому, что один из подростков
насильно уволок упирающегося Димку, пока была такая возможность. Он
в безопасности, хоть что-то хорошее.
На улице уже стемнело, а в моей «камере» так никто и не
объявился. Это нервировало, в голову лезли кошмарные мысли о том,
что бандитам не до меня, потому как они заняты детьми. И кто знает,
что у них на уме.
Где-то в глубине сознания теплилась надежда, что вот-вот сюда
вломятся Теневики, быстро всех повяжут, а нас спасут. Только разум
твердил, что такого не бывает ни в моём мире, ни в этом, будь он
хоть трижды магическим. Раз преступный мир существует, значит,
бандиты учатся противостоять хваленой теневой службе. И временами
им это удаётся.
Спустя ещё час нервного ожидания я наконец услышала звук
открывающегося замка.
В комнату вошел молодой человек лет двадцати пяти на вид,
подтянутый, худощавого телосложения. Выше меня на голову. Кожа его
была неестественно бледной, с легким, почти незаметным розоватым
оттенком. Глубоко посаженные прищуренные глаза внимательно изучали
меня с ног до головы. И лишь когда он соизволил посмотреть в лицо,
я услышала равнодушное:
