По мотивам русской народной сказки
Кощей Бессмертный бегал перед Василисой и метал громы и молнии, от которых трясся весь дворец:
– Ты отвергла мою бессмертную любовь?! – Трах-бабах! – Посмотрим, полюбит ли тебя кто-нибудь – Трах-тарарах! – когда ты станешь лягушкой?.. Бум-бу-бум!
– Лучше – лягушкой, – побледнев, сказала Василиса Прекрасная.
– Ну, что же! – Трум-турурум! – Быть тебе лягушкой три года, три дня и три часа! – зловеще произнес Кощей и протянул к Василисе костлявые руки. – Если передумаешь – бросишь кожу в огонь. Бац-бабац! Красавица-а-а… Зелё-ё-ёная!.. Трам-там-там!
Раскаты грома заглушили его последние слова. Замок ослепила яркая молния. И все Тридесятое Царство погрузилось во тьму.
***
А в Тривосьмом царстве стояло ясное летнее утро. Чирикали птички, летали пчелки, и порхали бабочки. Иван-царевич сидел на лугу за дворцом и считал на спине божьей коровки точки:
– Одна, две, три…
Вообще-то, он больше напоминал не царевича, а Иванушку-дурачка. На лице сияла блаженная улыбка, а за спиной – там, где у обычных царевичей висел лук – у Ивана болтался сачок.
Младший сын царя Василия был просто повернут на природе.
Неожиданно появился средний брат, толстый и хитрый Дормидонт-царевич.
– Что это ты тут делаешь? – подозрительно спросил Дормидонт.
– Да вот, – Иван показал божью коровку.
– А ну, иди отсюда, ботаник!
Дормидонт оттолкнул брата и, встав на колени, стал по-собачьи рыть землю.
– Ты что, червяков ищешь? – поинтересовался Иван.
– Исчезни!
Дормидонт откопал секретную шкатулку, пересчитал золотые монеты и, бросив на брата презрительный взгляд, ушел перепрятывать свои сбережения.
Божья коровка улетела. Но Иван горевал недолго, его внимание привлек кузнечик:
– Ух ты, как прыгает! Как блоха на собаке!..
Кузнечик – прыг, Иван – за ним, кузнечик – скок, царевич – следом. Так они и прыгали, пока над головой Ивана не просвистела стрела.
– Ты что здесь делаешь? – заорал старший брат Федот-царевич, красавец при усах и кинжалах.
– Кузнечиков ловлю, – пробормотал Иван.
– А ну, иди отсюда, дурень!
Иван-царевич огляделся и увидел, что попал на стрельбище.
Федот пустил следующую стрелу. Но от злости промахнулся. Стрела долетела до царского терема и едва не сбила корону с царя Василия.
Царь, наблюдавший за сыновьями в подзорную трубу, покачал головой и велел собрать царевичей пред свои светлые очи.
