Грани сумерек
Все персонажи данной книги выдуманы
автором.
Все совпадения с реальными лицами,
местами, банками, телепроектами и любыми происходившими ранее или
происходящими в настоящее время событиями не более чем случайность.
Ну а если нечто подобное случится в ближайшем будущем, то автор
данной книги тоже будет ни при чем.
Глава первая
– Алконоста ни разу не видал. И
Сирина тоже, врать не стану. А вот с Гамаюном как-то беседу вел,
да. – Карпыч посолил кусочек черного хлеба и аппетитно начал его
поедать. – Она в моей реке, понимаешь, решила крыла свои
сполоснуть. Устала, видать, вот и остановилась на дневку.
– Она? – изумился я. – А я думал, что
Гамаюн – он!
– Нет, точно она, – заверил меня
водяник. – Потому как стервь редкая. Я-то думал, вещая птица,
власть над судьбами имеет, самого Рода помнит. Шутка ли! И что? Да
большинство моих русалок по сравнению с ней девицы невинные. Ну,
кроме Лариски, само собой. Все этой пернатой не так, все ей не
эдак. И почтения, видите ли, не оказали достойного, и вода в речке
мутновата, и камыш шумит слишком громко. Тьфу!
Мой собеседник взял печеную, но уже
остывшую картофелину, разломил, сдобрил ее солью и отправил одну из
половин в рот. Горячую еду, только из костра, водяник по ряду
причин есть не мог, потому всегда ждал, когда та достигнет, скажем
так, комнатной температуры.
Но при этом против того, что я всякий
раз, еще со времен нашего первого знакомства, на берегу раскладываю
костерок, ничего не имел. Может, Карпычу нравилось то, что жаркое
пламя не может причинить ему никакого вреда и в результате будет
потушено водой именно из его реки, может, еще чего – не знаю.
– А что у тебя за интерес к этой
троице? – уточнил водяник, прикончив картофелину. – Нездоровый, я
бы сказал.
– Почему так?
– Вещие птицы не лучшие собеседники,
в первую очередь оттого, что им на кого-либо другого, кроме себя
самих, плюнуть и растереть. Они не добрые и не злые, они
равнодушные. А когда тому, с кем ты общаешься, едино что да как –
добра не жди. Вот враг – с ним все понятно, он тебя ненавидит и
хочет убить. Стало быть, сделай все, чтобы он умер первым. Вот друг
– с ним тоже ясность присутствует. Иногда, конечно, случается
такое, что друг врагом становится, а враг другом, но и это – жизнь.
А Сирин, Гамаюн да Алконост – они не живые и не мертвые. Они…
Слово-то не подберешь.
